Глава: 15
 из его уст. Он сам не знал, что скажет миг
спустя, просто рассуждал вслух, но люди слушали его благоговейно.
- Тот, которого мы ищем, родился оборотнем. Ему не нужна, как
Алианоре, магическая одежда. Но тогда одежда не изменяет вместе с его
телом, верно? Значит, на охоту он выходит нагой. Фродарт сказал мне перед
самым появлением волколака, что оставил своего господина пьющим пиво в
этом зале. В полном вооружении. Сэр Юв ни один, ни с чьей-либо помощью не
успел бы снять доспехи, которые мы на нем видим, а потом надеть их всего
за несколько минут. Значит, это не он. Гью тоже оговорил себя, хотел
спасти кого-то другого. Он сказал, что видел меня без шлема. А шлем я
снял, когда спрашивал дорогу, и тут же надел, когда поднялась суматоха.
Волк не смог бы увидеть меня с обнаженной головой - он в то время уносил
ребенка. Точнее у_н_о_с_и_л_а. Гью видел меня с башни, он никак не мог
оказаться в тот миг в доме той женщины. Леди Бланшефлор... - черт, как
объяснить им, что грипп, которым она наверняка болеет, вызывается вирусом?
- Леди Бланшефлор больна. Ни собаки, ни волки этой хворобой не болеют.
если бы она обернулась волком, будучи больной, была бы чересчур слаба и не
смогла бы двигаться так быстро и ловко. Если бы, приобретя облик волка,
она выздоровела бы, это означало бы, что вирус... гм, демон, вызвавший
болезнь... умер, оказавшись в зверином теле. И, вернувшись вновь в
человечье обличье, она уже не страдала бы от кашля и жара, верно? Леди
Бланшефлор вне подозрений.
Раймберг прижалась к стене, словно хотела исчезнуть в ней. Ее отец,
полностью сломленный, вскрикнул и изогнулся в кресле, пытаясь прикоснуться
к ней связанными руками.
- Нет, нет, нет... - заорал он.
Толпа заворчала и взвыла, словно среди нее оказались настоящие волки.
люди медленно надвигались, ощетинившись оружием, вытянув к девушке руки.
Девушка упала на четвереньки. Ее лицо исказилось, преображаясь в
звериную морду. Зрелище было жуткое.
- Раймберг! - крикнул Хольгер. - Не надо! Я не позволю им...
Рауль попытался проткнуть ее копьем. Хольгер отразил удар, перерубив
древко пополам, Раймберг взвыла. Алианора подскочила к ней и схватила ее в
объятья, почти преобразившуюся.
- Нет! Сестренка, возвращайся к нам! Он тебя спасет, обещаю!
Щелкнула пасть, но Алианора схватила губы зверя руками и натянула их
на клыки, чтобы волк не мог укусить.
Вскоре ей удалось обуздать зверя, и он замер.
- Девочка, мы тебе добра желаем...
Толпа напирала всерьез, и Хольгер принялся за дело. Кулаком и ударами
меча плашмя он свалил особенно запальчивых, и толпа поутихла. Люди
ворчали, глядели исподлобья, но уважение к гиганту в доспехах поумерило их
воинственность.
Хольгер обернулся к Раймберг. Она уже вернулась в человеческий облик,
плача, прижалась к Алианоре:
- Я этого не хотела. Не хотела. Это на меня находит, и я... я так
боялась, что меня сожгут... Отец Вальдебрун, моя душа погублена? Мне уже
не уйти от адского пламени... Те дети так кричали...
Хольгер переглянулся со священником и сказал.
- Это болезнь. Девушка не виновата. И ничего тут не поделаешь.
Юв тупо смотрел перед собой.
- Я подозревал, что это она, - бормотал он.
- Когда волк пробежал мимо меня, я знал, где Бланшефлор, где Гью... и
запер дверь. Я хотел... я думал, если удастся выждать, и она уедет в
Вену...
- А почему бы и нет? - сказал Хольгер. - По-моему, отличный выход.
Когда она окажется вдали от злых чар Серединного Мира, наваждение
ослабнет. А пока, понятно, нужно ее хорошенько сторожить. Все может
повториться...
- Это кончится, когда взойдет солнце, и ее душа проснется, душа
человека, - сказал священник. - Тогда ей понадобится утешение...
- До сих пор ни один ребенок не погиб, - сказал Хольгер. - Ее отец
заплатил возмещение тем, чьи дети были поранены, тем, кто понес какой-либо
урон. Отправьте ее в Вену как можно быстрее. Думаю, она выздоровеет,
отдалившись миль на сто. А в Империи никто ничего не должен знать.
Рауль - синяк у него под глазом уже наливался черным - упал в ноги
сэра Юва, а Одо, хлюпая расквашенным носом, пытался развязать крепко
затянутые узлы.
- Прости нас, господи! - сказал пастух.
Юв слабо усмехнулся:
- Боюсь, это я должен молить вас о прощении. И прежде других - тебя,
сэр 'ольгер.
Раймберг подняла мокрые от слез лицо:
- З-заберите меня отсюда! Чую, темнота вновь подступает. Заприте меня
где-нибудь до рассвета. Свяжите меня, - она протянула руки к веревкам,
снятым с ее отца. - Днем, сэр рыцарь, я найду слова благодарности... Ты
спас мою душу.
Фродарт крикнул, обнимая ноги Хольгера:
- Заступник вернулся!
- О господи, отстаньте вы от меня с этим вздором, - запротестовал
датчанин. - Я теперь не могу слезливых сцен, а сюда приехал исключительно
затем, чтобы выпросить немного еды. Может, и глоток вина отыщется?
|
