|
|
| |
|
|
Андерсон, ПОЛ: Звездный Лис. Главы: [ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 ]
|
Глава: 14
скафандрам. Джоселин уже отключилась. Утхг-а-К-Тхакв был
похож на блин, растекшийся по земле. Вадаж и Брэгдон сидели по-турецки, но
согнув спины. И в теле самого Хейма каждый нерв трепетал от страшного
переутомления.
- Хорошо, - сказал он.
Есть особенно не хотелось, но он заставил себя развести водой немного
порошка и протолкнул эту кашу сквозь специальный шлюз для питания. Когда с
этим было покончено, Хейм вытянулся на спине, насколько позволял рюкзак.
Прошло некоторое время, прежде чем он осознал, что спать не хочется.
Изнеможение, боль и шум в голове - да, все это было, но желание спать
отсутствовало. Он не знал, что тому виной: переутомление или зуд давно
небритого лица немытой кожи.
- Боже мой, боже мой, чего только не отдал бы я за душ, чистое белье
и свежий воздух!
Он отогнал от себя эту мысль. Положение и так было тяжелым, и лишний
психологический риск был ни к чему.
Рывком поднявшись, он сел и стал смотреть, как гаснет свет на горе
Лохан. Небо темнело, возвещая о близости ночи, уже на нем задрожало
несколько звезд, и почти в самом зените неподвижно застыл маленький
полумесяц внешней луны.
- Вы тоже?
Хейм повернулся, чтоб разглядеть сказавшего. Рука Хейма непроизвольно
потянулась к пистолету. Рядом был Брэгдон.
Брэгдон насмешливо улыбнулся.
- Спокойно. Слишком надежно вы нас обезоружили, обезопасили.
И спустя мгновение, добавил:
Чтоб вам провалиться!
- А кто первый заварил эту кашу? - огрызнулся Хейм.
- Вы - еще тогда, в Солнечной системе. Я слышал, что по мнению
Иисуса, сама смерть является актом искупления. Быть может когда мы умрем
здесь, на Строне, вы частично искупите свою вину перед тем кого нам
пришлось здесь похоронить.
- Не я его застрелил, - процедил Хейм сквозь зубы.
- Данная ситуация возникла по вашей вине.
- Заткните вашу глотку, пока я не дал тебе хорошего тычка.
- О, я не претендую на безгреховность. Я должен был организовать все
более тщательно. Вся человеческая раса по уши погрязла в грехе.
- Прежде я уже слышал это высказывание, но я с ним не согласен.
Человеческая раса - это не что иное, как агломерат отдельных видов.
Индивидуум ответственен за свои персональные поступки.
- В том числе, и за такие, как организация частных войн? Говорю вам,
Хейм - этот человек был бы сегодня жив если бы вы оставались дома.
Хейм украдкой бросил взгляд сквозь мрак. Он не мог ни разглядеть лицо
Брэгдона, ни разобраться в нюансах искаженного голоса.
- Но послушай, - сказал он, - я мог бы обвинить тебя в убийстве с
целью вмешательства во внешнюю политику. Моя экспедиция носит легальный
характер. И возможно, у нее даже больше сторонников, нежели противников.
Мне страшно жаль Грега. Он был моим другом. Однако ему была известна вся
степень риска, и он пошел на это добровольно. Умереть, сражаясь за стоящее
дело - не самый худший способ смерти. Вы же слишком много на себя берете.
Брэгдон попятился назад.
- Хватит, молчите!
Хейм продолжал безжалостно долбить:
- Отчего вам не спится? Уж не Грег ли тревожит ваш сон? Не
задумывались ли вы о том, что вашей шумливой породе ненависть придает
больше сил, чем любовь? Не возникало ли у вас желание отрубить палец
нажимающий на спусковой крючок оружия, если оно нацелено на человека,
пытавшегося сделать все, что можно, ради Земли? И хватит ли у вас сил
назвать кого-нибудь убийцей?
- Подите к черту? - Брэгдон вскрикнул - Подите вы к черту!
Он отполз на четвереньках от Хейма. В нескольких метрах от него он
остановился скрючился и плечи его затряслись.
- Может быть, я был слишком жесток с ним, - подумал Хейм. - Он
искренен... Плевать на это. Искренность - это одна из добродетелей,
которую мы почему-то более всего склонны переоценивать.
Он снова прилег на мох и незаметно уснул.
Его разбудил восход, озаривший гору и Лохан в огненный цвет. С каждой
зарей Хейм чувствовал себя все более закоченевшим, и собственная голова
казалась ему пустой, но сон все же помогал продолжать движение, заставляя
преодолевать нежелание принимать пищу, и каждое утро начиналось с
холодного завтрака и с кипячения свежей порции воды.
Брэгдон молчал, как рыба, да и другие не особенно много говорили. Но
когда начался долгий путь по направлению к лесу - целый километр вверх по
горе - Вадаж запел.
Снова бьет барабан, начинается война.
Снова бьет барабан, начинается война.
Эт ри, эт ра, ра-па-та-план, начинается война.
Допев до конца, он перешел к "Римини", "Маршалу через Джорджию",
"Британским гренадерам" и "Из Сиртиса в Цидонию". Хейм и Джоселин и даже
Брэгдон подпевали ему задыхающимися голосами, и может быть, Утхг-а-К-Тхакв
находил какую-то поддержку в маршевых ритмах и знакомых об
|
|
|
|
|