Глава: 24
 и он
немедленно будет уничтожен. Но если даже он затаится, все равно мы найдем
его логово, расставив повсюду детекторы.
В голосе Синби не было и намека на угрозу. Он стал еще мягче, когда
алерон сказал:
- Я говорю вам все это, лишь питая слабую надежду, что вы добровольно
выдадите "Лиса". Этот корабль был слишком отважен, чтобы теперь погибнуть
вот так, на суше, а не среди звезд.
Хейм крепко сжал губы и покачал головой.
- Что я могу предложить вам в обмен на добровольную капитуляцию? -
печально спросил Синби. - Разве что вы согласитесь принять мою любовь и
расположение?
- Какого черта? - воскликнул Хейм.
- Мы так одиноки - и вы, и я, - пропел Синби. в первый раз за все
время в его голосе послышались насмешка, когда он резко дернул хвостом в
сторону воинов, стоявших с застывшими ничего не выражавшими лицами,
полускрытые густыми сумерками.
- Вы думаете, у меня с ними много общего? - Синби скользнул ближе.
Светотени причудливо переплетались на сверкающих локонах и волнующе
прекрасном лице. Большие глаза алерона остановились на человеке.
- Стара наша планета Алерон, - пропел он. - Стара, стара, долговечные
красные карликовые звезды, и поздно появляется жизнь в такой ничтожной
радиации. Однажды мы появились, наша раса, на планете, где моря
испарились, реки превратились в слабые ручейки среди пустыни, где не
хватало воздуха, воды, металла, жизни - прошли неисчислимые поколения, а
мы все влачили жалкое существование, медленно, очень медленно выбираясь из
первобытной дикости. Ах, не скоро появилась у нас первая машина. Того, что
вам удалось сделать за несколько веков, мы добились в течение десятков
тысячелетий, и когда это было достигнуто, миллион лет тому назад выжить
сумело лишь одно общество, поглотившее все остальные, и машинная мощь дала
ему возможность связать нас узами, разорвать которые невозможно. Странники
отправились к звездам. Интеллектуалы совершили величайшие открытия, но все
это вызвало лишь едва заметную рябь на поверхности цивилизации6 корни
которой уходят в вечность. Земля живет для непрерывно сменяющихся целей.
Алероны - для сохранения постоянства. Понимаешь ли ты это, Гуннар Хейм?
Чувствуешь ли, насколько далеки вы от нас?
- Я вы... имеете в виду...
Пальцы Синби коснулись запястья Хейма, словно легкое дыхание. Он
почувствовал, как встали дыбом волоски на коже, и непроизвольно начал
искать, за что бы ухватиться: мир вокруг внезапно покачнулся и поплыл
перед глазами.
- Вообще-то... э... также предположения высказывались. Точнее говоря,
некоторые люди считают, что все ваши действия по отношению к нам - это
просто реакция на то, что мы угрожали вашей стабильности. Но в этом нет
никакого смысла. Мы могли бы достичь компромисса, если единственное, чего
вы хотите - это чтобы вас оставили в покое. Вы же пытаетесь выдворить нас
из космоса.
- Мы должны это сделать. Здравый смысл, благоразумие, логика - что
это, по-вашему такое, если не орудия единого наиболее древнего инстинкта?
Если расы, менее могущественные, чем наша, изменяются, то это значит для
нас не больше, чем простое размножение насекомых. Но вы, вы появились за
какие-то десять или двадцать тысяч лет - почти мгновенно. Вы вышли из
пещер с боевыми каменными топорами в руках, но они в мгновение ока
превратились в оружие, способное потрясать планеты. Вы облетели
близлежащие звезды, и теперь ваши мечты распространились уже на всю
галактику, на весь космос. Этого мы терпеть не можем! Инстинкт
подсказывает, что нам грозит гибель, если мы допустим, чтобы наша планета
превратилась в жалкий клочок, окруженный чужими владениями, беззащитный и
отданный на милость покорителей галактики. А сами вы разве стали бы, разве
смогли бы доверять расе, которая обрела могущество благодаря тому, что
питалась и питается живыми существами, тоже имеющими мозг? Алероны больше
не в состоянии доверять расе, алчные стремления, которой не знают
пределов. Вас следует отбросить назад, к вашим планетам, а может быть
даже, к вашим пещерам или вашей первобытной грязи.
Хейм стряхнул мягкую руку Синби, со своего запястья, сжал кулаки и
прорычал:
- И вы еще говорите о какой-то дружбе между нами и вами?
Синби твердо взглянул прямо в глаза, но в голосе его твердости не
было.
- До сих пор, говоря "мы", я имел в иду всех алеронов. Но это,
безусловно не так. Поскольку когда впервые возникло ясное понимание вашей
угрозы, стало также ясно, что алеронам, у которых веками воспитывалась
застойность сознания, превращавшая их в различные части единого механизма
Конечного Общества, не устоять перед вами - теми, кто обладает гибким
сознанием и не боится нового. Я принадлежу к тому классу, который был
создан для того, чтобы мыслить и действовать как люди и в конечном итоге
превзойти их.
Синби сцепил руки.
- Одиноки, одиноки!
Хейм смотрел на него, прекрасного и несчастного, и не находил слов.
Алерон вдруг спросил с необычной страстностью в голосе:
- Неужели вы не догадываетесь, насколько одиноким я должен себя
чувствовать, я, чей образ мышления похож на человеческий так, как ничей
другой, за исключением тех немногих, которые были созданы подобно мне?
Знаете ли вы, каким счастьем для меня
|
