Глава: 15
 поэтому ты считаешь, что лучше обречь наших детей на заведомую
гибель, чем подвергнуть риску нескольких человек из команды?
- Не говори мне о детях! - взорвался Свобода. - Десяток здоровых
мужчин и женщин смогут породить целое поколение себе подобных. К тому же
мне нужны свои собственные дети, а не те щенки, которые отравлены чуждой
мне моралью и связаны со мной лишь тем, что носят мою фамилию. В этом я
тоже абсолютно согласен с капитаном.
- Понятно, - Джудит покачала головой. - И все-таки ты неправ, Ян.
Дело не только в этом. Забота о команде - один из главных факторов, я
согласна.
Но ведь нельзя сказать, что Нильс нас ненавидит. Ты знаешь его только
с отрицательной стороны. Но уверяю тебя, Киви всегда был очень добр ко
мне. Он просто из кожи вон лез, чтобы мне угодить. Капитан не может
бросить нас здесь, зная, что мы погибнем. Он на это не способен.
Свобода некоторое время пристально смотрел на жену. По его мнению она
не была красавицей в общепринятом смысле, но все же это была Джудит, и в
этом заключалось самое главное. И вдруг в голове Свободы шевельнулась
какая-то смутная мысль.
- Ты в этом уверена? - спросил он.
- Да. Как не в чем другом.
- О'кей. Тогда я постараюсь проследить за логикой Киви. Он не верит в
то, что мы останемся здесь без оборудования, и полагает, что мы вернемся с
ним на Землю. Поэтому ясно, что убийцей его назвать нельзя. Возможно, он
даже считает, что поступает так ради нашего же блага. Ведь совершенно
ясно, что многие из нас погибли бы в течение первых же лет освоения
Растума независимо от того, какое оборудование мы бы имели.
- Да, он, видимо, так и думает. Он всегда считал, что бессмысленно
даже пытаться освоить эту планету, - на лице Джудит появилась слабая
улыбка. - Что ж, безусловно, пройдут поколения, прежде чем мы сможем
построить свой собственный звездолет.
- Причина не только в этом, - Свобода посмотрел на жену и выдержал
взгляд до тех пор, пока она не заерзала от смущения.
И тут мысль, промелькнувшая у Свободы несколько минут назад,
окончательно оформилась.
Он даже не мог себе представить, что способен чувствовать к человеку
такую жалость, какую он почувствовал к Киви сейчас, когда понял, какова
главная надежда капитана.
- Так, значит, мы должны вернуться? - прошептала Джудит.
Не сводя с нее глаз, Свобода рассеянно ответил:
- Я думаю, большинство проголосует за это.
- Но меньшинство ведь тоже не сможет остаться здесь, да? - щеки
Джудит покраснели, и она опустила глаза, чтобы избежать его взгляда. -
Если возвращаться, так всем.
- А ты сама как на это смотришь?
- Я... о... конечно, мне очень жаль, Ян. Все это так... так
неприятно. Мы ведь все продали, чтобы оплатить этот полет, и теперь нам
придется вернуться нищими на Землю, полную чужаков. К тому же ты так
мечтал об этой планете.
- Но все-таки ты не будешь убита горем, не правда ли?
- Что ты хочешь этим сказать? - Джудит сердито вскинула голову. -
Прекрати пялиться на меня!
Свобода стиснул зубы. Он не мог сейчас все объяснить. Если кто-то из
сидевших за занавеской понимал по-английски, то их наверняка подслушивали.
Поэтому начать сейчас осуществление своего плана означало обречь его на
провал. К тому же он не собирался раскрывать его Джудит ни при каких
обстоятельствах. Нащупав слабое место капитана, он, Свобода, должен был
применить максимум усилий, чтобы забыть о том, что он узнал, а не
использовать это хладнокровно против несчастного астронавта.
Однако, Джудит ждала ответа, поэтому Свободе поневоле пришлось
продолжить, но уже на подходе к задуманному, он почувствовал, что зря так
уверен в себе.
Взяв руки жены в свои, Свобода сказал:
- Джудит, я хочу тебя кое о чем попросить. Это самое тяжелое из
всего, что ты когда-либо сделала для меня, хотя ты уже сделала даже
больше, чем я того заслуживаю.
Джудит вновь напряглась, хотя по ее лицу блуждала неуверенная улыбка.
- Чего же ты хочешь?
- Каким бы ни был исход голосования - даже если все без исключения
остальные проголосуют за возвращение - я прошу тебя остаться со мной на
Растуме.
Дыхание Джудит участилось. Свобода почувствовал, как похолодели ее
пальцы.
- Только не подумай, что я сошел с ума, - взмолился Свобода. - Мы
сможем выжить. Я клянусь тебе. Пусть дети отравятся на Землю, мне нет до
них дела. Общество, какое бы оно ни было, позаботится о детях. А у нас с
тобой будут другие дети, действительно наши, родные нам не только по
крови, но и по духу...
- Т-ты всегда говорил...
- Да, старая пословица. Лучше умереть стоя, чем жить на коленях.
- Прекрасный лозунг, - отрезала Джудит. - Нет. Я не останусь.
Свобода сделал последнюю ставку.
- Что бы ни случилось, - сказал он, - я остаюсь.
Он сидел совершенно спокойный, и, наконец, Джудит бросилась к нему в
объятия.
- Я тоже, - прошептала она.
&
|
