Пощечина американскому президенту

09.06.21  >


Какое предприятие в МССР было самым секретным

09.06.21  >


Дрезденская галерея: Как спасали Сикстинскую Мадонну

09.06.21  >


Вторая Легкоступова! Опухшая Максакова рядом с граненым стаканом шокировала внешностью

07.06.21  >

press-обозрение   объявления   контакты
  Интересные новости
  Знаменитости
  Анекдоты
  Гороскопы  new
  Тесты
  Всё о музыке
  Загадай желание !
  Аномалии
  Мистика
  Магия
  НЛО
  Библейские истории
  Вампиры
  Астрология
  Психология
  Твоё имя
  Технологии
  Фантастика
  Детективы
  Реклама на сайте
 
 
  Всего ресурсов : (97543) Добавить сайт »   Сегодня: 28.03.2024


Александра Маринина: Украденный сон

Главы: [ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 ]

Глава: 11

Константин Михайлович Ольшанский был слабым человеком. И он об этом знал. Для многих людей молчание - не проблема, они могут быть чем-то недовольны, на кого-то обижаться, затаить зло, могут чего-то не понимать и спокойно жить с этим месяцы и даже годы, не стараясь выяснить отношения и расставить точки над "I". Константин же Михайлович этого не переносил совершенно. Психологи сказали бы, что у него слабая устойчивость к конфликтным ситуациям.

Он уже давно заметил, что с Володей Ларцевым что-то не так. Первое время он гнал от себя неприятные мысли, оправдывая явные огрехи в работе своего товарища недавно пережитой трагедией и искренне надеясь на то, что никто, кроме него самого, этих ошибок не замечает. Но после разговора с Каменской, когда она вслух и не стесняясь назвала вещи своими именами, Ольшанскому стало совсем скверно, хотя Анастасия и выразила намерение "спустить все на тормозах". Константин Михайлович был ей за это благодарен. Но молчать и делать вид, что ничего не происходит, становилось с каждым днем все труднее.

Последней каплей, переполнившей чашу терпения, стал звонок полковника Гордеева, который попросил следователя не ходить к прокурору с просьбой о продлении сроков предварительного следствия, а вместо этого, несмотря на наличие перспективных версий и ясно обозначившейся фигуры главного подозреваемого, приостановить производство по делу об обнаружении трупа Виктории Ереминой. Ольшанский знал Гордеева много лет и понимал, что за просьбой Виктора Алексеевича стоят очень и очень серьезные аргументы, которые не следует обсуждать по телефону. В иной ситуации он, может быть, и потребовал бы объяснений и веских доводов... Но не теперь. Потому что боялся, что разговор этот уйдет "вглубь" и обязательно коснется первых дней работы по делу, иными словами - Володькиной халтуры. Нет, к этому Константин Михайлович морально готов не был: ведь для полковника и его подчиненных не секрет их с Ларцевым дружба. Значит, придется либо делать вид, что ничего не заметил, и расписаться в своей профессиональной несостоятельности, либо как-то объяснять свою терпимость к недобросовестности майора Ларцева. Поэтому Ольшанский только вздохнул и сдержанно ответил Гордееву:

- Поверю вам на слово, вы меня никогда не подводили. Постановление вынесу в первый же день после новогодних праздников, третьего января как раз два месяца истекут. Устраивает?

- Спасибо, Константин Михайлович, сделаю все, чтобы вас не подвести.

Положив трубку, следователь с досадой бросил на стол очки и закрыл глаза ладонями. Интересно, поделилась ли Каменская своими наблюдениями с начальством? Хорошо, если нет. А если да? Тогда Гордеев, старый хитрый лис, объехал его, Ольшанского, как в народе говорят, на кривой козе.

Полковник понимает, что из-за Ларцева следователь вряд ли полезет на рожон и рискнет задавать вопросы, и по делу Ереминой можно теперь просить все, что угодно, не боясь получить отказ. Что же все-таки затеял Колобок? Не окажется ли, что, зная слабый характер следователя, он обратился к нему с просьбой, не имеющей ничего общего с интересами правосудия?

Очень они были разные - полковник Гордеев и старший советник юстиции Ольшанский. Гордеев твердо верил в профессионализм и честность следователя. Константин Михайлович, напротив, не верил и не доверял никому, всегда помня о том, что даже самый порядочный человек и грамотный специалист - это все-таки только человек, а не мыслящая машина, неподвластная эмоциям и болезням.

Ольшанский, поколебавшись, снял телефонную трубку, разыскал Ларцева и пригласил его с дочерью к себе домой, как он выразился, "на предновогодние блины".

"Господи, да он совсем седой стал с того времени, как умерла Наташа", - думал Ольшанский, глядя на Володю Ларцева, весело болтавшего с Ниной и дочками. Нина Ольшанская заботливо опекала Ларцева с тех пор, как он овдовел, старалась по возможности забирать Надюшку во время школьных каникул, если уезжала куда-нибудь с девочками, регулярно приглашала на ужины и воскресные обеды, помогала с дефицитными покупками. Порой она даже шутила: "У меня теперь полтора мужа и три дочки".

- Почему полтора, а не два? - спросил Константин Михайлович, услышав это впервые.

- Ну, на полного мужа Володя не тянет: я о нем забочусь, а он обо мне - нет, - шутливо ответила жена.

Теперь, глядя на ничего не подозревающих жену и друга, он мучительно собирался с силами, чтобы произнести первую фразу, как только Нина выйдет из кухни в комнату. Наконец она ушла к телефону, и Константин Михайлович, переведя дыхание, выдавил:

- С тобой все в порядке, Ларцев?

Один бог знает, как надеялся Ольшанский увидеть веселое недоумение на лице друга, услышать его знакомый короткий смешок и шутливый ответ. Но по тому, как мгновенно сузились и заледенели Володины глаза, он сразу понял, что его надеждам сбыться не суждено.

- Почему такой вопрос. Костя? Со мной уже больше года не все в порядке, но для тебя это не новость.

- Я не это имел в виду.

- А что? Что ты имел в виду?

- Ты стал хуже работать. Прости меня, Володька, я все понимаю, но нельзя же так...

- Как - так?

Ольшанский за свою долгую следовательскую жизнь провел столько допросов, что ему уже не нужно было продолжать разговор. И без того почти все ясно. Ларцев не оправдывается, не пытается объясниться, он задает встречные вопросы, явно уклоняясь от ответа и стараясь понять, что именно известно его другу Косте. Следователь горько вздохнул. Значит, дело не в обычной халтуре, а в чем-то гораздо более серьезном. Видно, Володю крепко посадили "на крючок".

- Послушай, если ты не хочешь ничего рассказывать - дело твое. Конечно, мне обидно, когда ты что-то скрываешь, но...

- Что - но? - холодно откликнулся Ларцев.

- Ты вот-вот нарвешься на скандал.

- Почему?

- Потому что у твоего вранья длинные уши, которые торчат из каждого написанного тобой протокола, из каждого документа. Ты что же, совсем меня не уважаешь, если думаешь, что я этого не

Перемещение по главе: « Назад  |  Далее »

Copyright (с) 2000-2024, TRY.MD Пишите нам: контакты Создание сайта - Babilon Design Studio