Пощечина американскому президенту

09.06.21  >


Какое предприятие в МССР было самым секретным

09.06.21  >


Дрезденская галерея: Как спасали Сикстинскую Мадонну

09.06.21  >


Вторая Легкоступова! Опухшая Максакова рядом с граненым стаканом шокировала внешностью

07.06.21  >

press-обозрение   объявления   контакты
  Интересные новости
  Знаменитости
  Анекдоты
  Гороскопы  new
  Тесты
  Всё о музыке
  Загадай желание !
  Аномалии
  Мистика
  Магия
  НЛО
  Библейские истории
  Вампиры
  Астрология
  Психология
  Твоё имя
  Технологии
  Фантастика
  Детективы
  Реклама на сайте
 
 
  Всего ресурсов : (97543) Добавить сайт »   Сегодня: 29.03.2024


Полина Дашкова: Эфирное время

Главы: [ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 ]

Глава: 33

экономно, почти в нищете, между тем сложно поверить, что у подпольного ювелира такой высокой квалификации не осталось вообще никаких сбережений. Он многие годы придумывал для отъезжантов способы вывозить золото и камни. Он делал копии знаменитых ювелирных украшений для коллекционеров. В Институте минералогии есть его работы. Он был чуть ли не единственным специалистом по изготовлению "двойников" знаменитых драгоценных кристаллов.

- Впрочем, я вас уговаривать не собираюсь. До свидания, - капитан распахнул перед Вячеславом Ивановичем стеклянную дверь гастронома, - возвращайтесь к своей Леле, кормите ее поджаренным ржаным хлебушком и слушайтесь во всем, как малое дитя.

- Подождите, - еле слышно произнес Бутейко, - не уходите. Я сейчас.

Капитан остался на улице. Сквозь стекло он наблюдал, как сгорбленный старик в детской вязаной шапочке с помпоном покупает половинку ржаного батона. И больше ничего, только хлеб.

Он вышел, огляделся затравленно.

- Вячеслав Иванович, я здесь, - тихо позвал его капитан.

- Давайте сядем, - произнес Бутейко, продолжая тревожно озираться, - впрочем, здесь негде. И холодно. Или вот, пожалуй, зайдем в тот дворик, там тихо, лавочки чистые, целые.

Во дворе за детской поликлиникой действительно было несколько целых и чистых лавочек. Они уселись подальше от двух старушек, которые выгуливали внуков. Капитан закурил. Диктофон у него был самый обычный, для того чтобы что-то записалось, его надо было достать и хотя бы положить на лавочку рядом с Бутейко, а еще лучше поднести близко к его губам. Дворик, хоть и был тихим, однако кричали дети, из переулка доносился шум машин. Иван не решился открыто записывать, боялся спугнуть, к тому же не надеялся сразу, здесь, во дворе на лавочке, услышать внятное признание.

- Он приходит каждую ночь, - заговорил Бутейко быстрым, нервным шепотом, так тихо, что капитану пришлось придвинуться поближе. - Но главное, я до сих пор не могу понять, как это произошло с нами. Пожалуйста, не дымите на меня. Я не переношу дыма. Я больной человек. И вытащите левую руку из кармана. Я должен убедиться, что у вас нет диктофона.

- Простите, - Иван загасил сигарету, показал руки, - диктофона у меня нет.

- Спасибо... Постараюсь поверить на слово, Леля предупреждала... Впрочем, я ведь не могу вас обыскивать, - он нервно усмехнулся, скривил рот, - ни с кем, кроме нее, я не могу поговорить об этом. Она запрещает даже думать, повторяет без конца, что ничего не было. А мне надо выговориться... Вы, вероятно, не поймете ничего, ну и хорошо. Сначала я решил, у меня просто галлюцинация. Я столько раз смотрел на брошь, я своими руками сделал копию по картинкам из каталога. Сначала просто, для себя, хотел повторить эту красоту. Заказ на копию я получил позже, значительно позже, и продал уже готовую работу.

- Кому? - осторожно спросил Иван.

- Не перебивайте меня! - вскрикнул он, дернувшись, словно его ударило током, и. даже попытался вскочить. Капитан осторожно придержал его за руку.

- Простите, больше не буду.

- Я знал все об этом камне, и вот Кузя, пьяница, совершенно никчемный человек, разворачивает какую-то грязную тряпку, а там брошь графа Порье. Настоящая, не подделка, уж я-то сразу, с первого взгляда могу определить. Он разворачивает и спрашивает: "Вот за это сколько дадите? Вещь дорогая, наследственная". Он мне объясняет, что это вещь дорогая и наследственная! Я подумал, грешным делом, уж не отпрыск ли он графа? Но это ерунда. У Михаила Ивановича Порье детей не было. Оказалось, все просто. Дед этого самого Кузи, крестьянин подмосковного совхоза "Большевик", решил вырыть из земли в своем дворе какую-то каменную дуру, остаток барской беседки. Дело было в самом начале тридцатых. Он хотел выстроить дом, и каменная дура мешала. Стал он рыть и нашел старинную шкатулку. А там брошка с камнем. И совхозник Кузнецов, . которому было тогда всего лишь двадцать пять лет, решил, что эта штука принесет ему счастье, такая она была красивая и необыкновенная, и даже каменный фундамент не стал выкапывать. Дом построил в другом месте. А брошь спрятал, никому не показывал, только в старости отдал сыну и завещал внукам хранить, не продавать. После войны семья переехала в Москву, поселок стал дачным. Последний отпрыск семьи Кузнецовых, этот самый Кузя, спился, и ему ничего не было жаль. Брошь с "Павлом" оказалась единственной вещью, которую он мог продать. И вот он стал ходить по ювелирным магазинам, но все боялся, что подумают, будто украл. А когда я подошел к нему во дворе магазина, он решился. Однако ведь передумал потом, как стал нам с Лелей рассказывать семейную легенду, расчувствовался, сказал, что, пожалуй, продавать не станет, мол, забирайте назад ваши деньги, отдавайте мою вещь. И как будто нарочно, происходило все это в Серебряном бору, в укромном, безлюдном месте. Мы ведь пригласили его на шашлыки, хотели отпраздновать покупку. Вечер был душный, мы выпили, и когда он стал ныть, требовать брошь назад, мы не выдержали. Я кинулся на него, повалил, Леля накинула ему на голову пакет... Когда мы поняли, что произошло, быстро все убрали, труп оттащили в кусты, потом только сообразили, что никто нас не видел, и ни одна живая душа не знает. Леля сразу сказала мне: забудь. Ничего не было. Но я не мог. Каждую ночь, все эти годы, он ко мне приходит. И вот он забрал Артема. Леля говорит, надо жить дальше. Когда все кончится, мы уедем.

- Что кончится?

- Следствие, суд.

- И куда же вы собираетесь уезжать?

- Наверное, за границу. Мне надо думать о своем здоровье. Мне надо лечиться, и тогда он перестанет приходить ночами. А вам я ничего не рассказывал, - Бутейко резко поднял голову и посмотрел на капитана совершенно другими глазами, ясными и пустыми, - если вы думаете, что все это я повторю для протокола, то ошибаетесь. Мне казалось, станет легче, но не стало, ни капли. Вы не священник, чтобы я вам исповедался. Вы мне этот грех отпустить не сумеете.

- Это верно, я не священник. Однако вы позвонил

Перемещение по главе: « Назад  |  Далее »

Copyright (с) 2000-2024, TRY.MD Пишите нам: контакты Создание сайта - Babilon Design Studio