Он молчал, не перебивал. Он чувствовал, как она сильно волнуется.

- Да, Варюша, я тебя внимательно слушаю.

- Понимаете, Илья Никитич, я боюсь ошибиться, но мне показалось, все это было подстроено заранее. Возможно, я глупости говорю... Просто мне страшно. Дмитрий Владимирович очень состоятельный человек, он занимает серьезный государственный пост. Он, конечно, был благодарен парню, который его спас, и собирается взять его на работу, в охрану. Но мне этот собачник очень не понравился.

- Погоди. А почему ты решила, что все было подстроено заранее? - перебил ее Илья Никитич.

- Ну, просто я не верю в такие совпадения. Знаете, как в старом анекдоте про рояль, который стоял в кустах? Я же говорю, возможно, я ошибаюсь, но я бы хотела попросить вас проверить этого парня. У него на правой руке два перстня с крупными прозрачными камнями, а под перстнями наколки, тоже перстни. Если честно, я испугалась потому, что мне показалось, он похож на капитана Соколова.

- Напомни, пожалуйста, кто такой капитан Соколов, - попросил Илья Никитич равнодушным голосом.

- Ну, тот, который вытащил меня, когда, я тонула. Его ведь потом посадили. Дмитрий Владимирович ничего не знает о Тенаяне, обо всем, что со мной произошло. И если вдруг окажется, что это действительно Соколов... - она всхлипнула, тяжело, горестно вздохнула, - если Дмитрий Владимирович узнает, наверное, он бросит меня... Не простит, хотя я ни в чем не виновата. Станет мной брезговать, если узнает, и сразу бросит...

Она уже не сдерживалась, плакала горько, навзрыд, и почти не могла говорить.

- Варюша, успокойся. И не темни. Скажи мне честно, откуда ты знаешь, что покушение было инсценировкой?

- Ну не знаю я... Просто мне так кажется.

- Дмитрию Владимировичу тоже так кажется?

- Нет... То есть мы с ним это не обсуждали. Но если он хочет взять его на работу, в охрану, наверное, думает, что все правда. Я очень вас прошу. Вы просто проверьте, Соколов это или нет... Хотя он все равно завтра к двенадцати приезжает к нам, к Дмитрию Владимировичу домой. Мы живем за городом, в шестидесяти километрах от Москвы, по Ленинградскому шоссе, там такой маленький поселок "Солнечный". Всего три виллы, очень большие участки. У нас второй участок... Простите, Илья Никитич, я, наверное, зря вас побеспокоила. Все равно уже ничего сделать нельзя... Завтра к двенадцати он приедет... Простите...

- Погоди, Варя, не плачь, не клади трубку, - произнес Илья Никитич. Но уже звучали частые гудки.

* * *

В одиннадцать пятнадцать черный скромный "жигуль" свернул с Ленинградского шоссе на проселочную дорогу в пяти километрах от поселка "Солнечный". Поперек дороги, в самом ее начале, стоял огромный грязный грузовик с бревнами.

- Черт, - выругался Вася Соколов, останавливая машину.

Он выехал пораньше. Опаздывать было нельзя ни в коем случае. Такие люди, как Мальцев, особенно щепетильны в том, что касается точности.

Для начала Вася погудел грузовику, хотя понимал, что это бессмысленно. Водительская кабина была пуста. Он огляделся, пытаясь сообразить, можно попасть в поселок как-нибудь в объезд. Позади уже гудели две машины, "Волга" и военный "газик". Вася понял, что попал в капкан. Чтобы свернуть с дороги, надо было проехать либо назад, либо вперед. Оставалось только выйти и договориться с водителем "Волги".

Он еще раз погудел на всякий случай, отстегнул ремень безопасности, вылез, не спеша направился к "Волге".

В салоне, кроме водителя, сидело трое. Все молодые мужчины с короткими стрижками. Все в кожаных куртках. Это немного не понравилось Васе.

- Мужики, вы бы подали немного назад, - сказал он, наклонившись к приоткрытому переднему окну, - там есть поворот, можно в объезд, а то хрен его знает, мудилу, сколько он здесь простоит.

Из "газика" тем временем выпрыгнули трое, такие же молодые, широкоплечие.

- Сейчас попробуем, - кивнул водитель "Волги", - но только там, через поселок, выезд сразу на Ленинградку.

Трое из "газика", направлялись к "Волге". Вася стал медленно отступать к заснеженному лесу. Вдоль дороги с обеих сторон шли глубокие канавы. Вася сделал несколько шагов и вдруг заметил, что в "Волге", за задним стеклом, лежит милицейская фуражка. Трое из "газика" брали его в кольцо. Из "Волги" выскочили двое. Не успев ничего сообразить, Вася выхватил свой "ТТ" и стал стрелять.

Одного он успел ранить в руку.

Ему кричали все, что положено кричать в таких случаях, но он перескочил через канаву, словно на крыльях, и, утопая в глубоком снегу, рванул через лес. Боль прожгла голень, он понял, что ранен, обернулся, пальнул еще раз.

- Стоять! Брось оружие.

Он ответил двумя выстрелами, ранил еще одного оперативника. И тогда в него стали стрелять на поражение. Первая пуля угодила в голову, вторая в позвоночник, но и первой было достаточно.