- Она не слышит. Ее нет дома.

- А если она узнает? Ей ведь будет очень больно.

- Как и твоему мужу...

- Да, ему тоже будет больно, - механически согласилась Лена.

- Что ты делаешь завтра? Я смогу тебя увидеть? - Вряд ли. Ко мне приехал профессор из Нью-Йорка. Заутра я буду целый день показывать ему Москву.

- Это он подходил к телефону? - догадался Волков.

- Да.

- Сколько ему лет?

- Шестьдесят два года. Нет, Веня, к Майклу ты можешь меня не ревновать.

- Я тебя ко всему миру ревную, - признался он с тяжелым вздохом. - Знаешь что, давай завтра вместе покажем Москву твоему американскому профессору. На машине ведь удобнее.

Лена задумалась. При Майкле Волков вряд ли решится полезть к ней со своими нежностями. Они ни на секунду не останутся вдвоем. Взрывчатка и пули в этой ситуации тоже исключаются. Или почти исключаются... А главное, может, хоть что-то прояснится наконец? - Хорошо, Веня, - согласилась она, - только у меня к тебе одна просьба. Майкл не должен догадаться о том, что мы... что у нас с тобой намечается роман.

- Да, конечно, я буду вести себя как твой старый добрый знакомый или сослуживец. Как захочешь, так и буду себя вести. К которому часу мне подъехать?

- К двенадцати. Мы спустимся во двор. Спасибо тебе.

"Все это очень странно, - подумала Лена, положив трубку, - жены Волкова нет дома. Это не значит, что она была здесь и пыталась открыть дверь. И все-таки дома ее нет. А Волков ведет себя так, словно действительно влюблен. Он готов возить по Москве незнакомого американского профессора ради того, чтобы провести со мной рядом несколько часов. Что ж, вполне разумно - изображать влюбленность, быть рядом и не спускать глаз. Но, с другой стороны, он ведь очень занятой человек. У него наверняка есть возможность приставить ко мне профессиональных наблюдателей. А он действует на пару с женой. Зачем же им самим трудиться? Неужели информация, которой я владею, настолько опасна для них, что они ни к кому не могут обратиться за помощью? При их-то деньгах и связях? И почему, владея столь опасной информацией, я до сих пор жива? Если они действуют вместе, зачем она пыталась сегодня проникнуть в квартиру? Он звонил весь вечер и знал, что меня нет дома... Ведь не приснилось же Майклу, что кто-то пытался открыть дверь? А если не она, то кто?

Нет, я не разгадаю этот ребус, пока не узнаю, что же происходило в Тобольске четырнадцать лет назад. Что такое мы видели, но не заметили? Возможно, за Волковым тянется из тех лет какая-нибудь грязная криминальная история. И мы трое стали косвенными свидетелями. Митя видел больше всех, Ольга могла вообще ничего не заметить, а я... Вот меня сейчас и проверяют "на вшивость" - что я помню, что видела, связываю ли Митину смерть с той давней, непонятной историей. Митя все вспомнил, понял, пришел с этим к Волкову - возможно, если бы он решился на шантаж, остался бы жив. Или нет? В любом случае он выложил то, что вспомнил. И его убили. Не просто, а с инсценировкой. Здесь вообще все непросто, голова идет кругом.

Из всего этого следует, что они ни в коем случае не должны узнать, куда именно я улетаю завтра ночью. Это во-первых. А во-вторых, мне надо продолжать игру, предложенную Волковым".

В том, что это игра, Лена не сомневалась ни на секунду. Ей было очень страшно, страх мешал думать. Возможно, она поступает неправильно. Надо позвонить Сереже и попросить вернуться раньше. Она не справится с этим одна. И никто не поможет. У кого еще искать защиты, как не у собственного мужа? Но убить могут и при нем. Если захотят - убьют. Значит, пока не решили? И есть надежда... А может, Ольга права, сумасшедший Волков воспылал страстью, его жена боится потерять его вместе с огромными деньгами и пытается предотвратить роман, который еще не успел начаться? Митя и Катя здесь вовсе ни при чем? А она, Лена, пытается ухватить за рост некую призрачную историю, которой вовсе не было. на гоняется за призраком. Или призрак - за ней?

- Ну, ты надымила! - прошептала Ольга, выскользнув из :ной в Ленином старом халате. - У тебя есть увлажняющий крем?

- В спальне, на туалетном столике.

- Слушай, хватит тебе ломать голову! - Ольга уселась на табуретку напротив Лены и вытянула из пачки сигарету. - Расскажи Волкову про художества его драгоценной супруги. Скажи: милый, я так люблю тебя, но твоя злодейка-женушка пытается меня убить; милый, мне страшно, защити меня! - Ага, он защитит! - усмехнулась Лена. - Он та-ак защитит... Оль, у меня к тебе просьба. Если кто-нибудь, под любым предлогом, попытается выведать у тебя, где я, пожалуйста...

- Эй, Полянская, - возмущенно перебила ее Ольга, - ты за кого меня держишь?

- Прости, не обижайся. Я так устала...

- Я серьезно тебе советую рассказать все Волкову. В любом случае ты увидишь его реакцию и что-то прояснится. Хотя, на мой взгляд, все и так ясно. Я вспомнила сейчас, как у него, бедного, четырнадцать лет назад от волнения пошла кровь из носа, он так страдал из-за тебя, так переживал. - Ольга усмехнулась. - А знаешь, я до сих пор не переношу вида крови. Если кто-то из моих мальчишек разбивает коленки, мне плохо делается. - Да, на нем был светлый свитер, - медленно проговорила Лена, - и бурые пятна крови...

Перед тем как лечь спать, Лена поставила будильник на девять утра. Ей надо было позвонить соседям из квартиры напротив. Хозяин боксера Гарри обычно уходил на работу в половине десятого.

* * *

Для того чтобы пройти в отделение кардиологии, Мишане Сичкину пришлось долго уламывать сначала лечащего врача, потом заведующего отделением.

- Галину Сергеевну нельзя тревожить, - упорствовала лечащий врач, - она в тяжелом состоянии, инфаркт, знаете ли...

- Но ведь ее уже перевели из реанимации?

- Перевели, - кивнула врач, - но после разговора с вами она может запросто туда вернуться. Вы ведь будете говорить о смерти ее сына?

- Я обещаю, что разговор не затянется.

- Достаточно нескольких слов на эту тему, ч