Во дворе, у Зинулиного подъезда, ее догнал мальчик лет шестнадцати, длинный, нескладный, белобрысый. Он нес большой букет белых хризантем головками вниз и размахивал цветами, как веником.

- Это вы себе купили такой подарок? - спросил он, заглядывая ей в лицо с идиотской улыбочкой.

Ника ничего не ответила, надменно повела плечами. Мальчик забежал вперед и красивым жестом распахнул перед ней дверь подъезда.

- Прошу, мадемуазель!

- Клоун, - усмехнулась Ника. Он шаркнул ножкой, склонил и резко вскинул голову. Длинная белая челка подпрыгнула и упала на лоб.

- Какой вам этаж, леди?

- Седьмой.

- Удивительное совпадение. Мне тоже.

В лифте было зеркало. Поправляя волосы, Ника покосилась на своего неожиданного спутника. Лицо его трудно было разглядеть за белобрысыми патлами. Только нос, довольно длинный и толстый, и ярко-голубые глупые глаза.

"Терпеть не могу таких вот шутов гороховых, - подумала Ника, - терпеть не могу, когда у мальчиков длинные волосы. Это все равно что усы у девицы".

Вместе с Никой он подошел к двери Зинулиной квартиры и нажал кнопку звонка.

- Вот сейчас нас представят друг другу, - таинственно сообщил он Нике, - буду счастлив познакомиться, сударыня.

Зинуля, завитая, как барашек, в джинсовой мини-юбке и оранжевой водолазке, распахнула дверь.

- Ой, а вы чего вместе? - удивилась она. - Когда вы успели познакомиться?

- Не успели. Но очень хотим. Знакомь, - произнес мальчик и протянул Зинуле букет.

Ника поцеловала ее и вручила медведя. Плюшевый зверь заинтересовал Зинулю значительно больше, чем цветы.

- Спасибо. Какой классный, - она бросила цветы на коридорную тумбу и высвободила игрушку из полиэтилена, - я его назову Чуня. Я с ним спать буду.

- У меня, между прочим, есть еще подарок, он лучше, чем всякие Чуни, - важным голосом произнес мальчик. Отступив на шаг, церемонно шаркнув ножкой, он достал из кармана вельветовой куртки маленькую белую коробочку. - Дорогая Зина, поздравляю тебя с днем рождения, расти большая и пахни всегда хорошо.

- Ничего себе, "Шанель №5", - присвистнула Зинуля, - где же ты достал такую радость, Ракитин?

- У мамы выклянчил. Между прочим, ты нас забыла представить, хозяйка.

- Ника, познакомься. Это... тоже Ника, - Зинудя удивленно хлопнула глазами, потом засмеялась и не могла остановиться. - Слушайте, чего теперь делать? Вы оба Ники. Ты Вероника, он Никита. И оба Ники. Тезки. Ужас какой-то. Пожмите друг другу руки.

"Тезка" схватил Никину кисть и быстро поднес к губам.

- Счастлив познакомиться, синьорита, - он снял с головы воображаемую шляпу и, взмахнув рукой, сшиб какую-то статуэтку с коридорной тумбы.

- Ракитин, ты что, пьяный, что ли? - продолжая смеяться, поинтересовалась Зииуля.

- С чего вы взяли, леди, что я нетрезв?

- Ты так никогда не выдрючивался. Ты же у нас юноша мрачный и загадочный. Забыл?

- Я разный, - Никита тряхнул головой, откидывая челку, сдвинул широкие темные брови, - со мной никогда не скучно.

- Где ты его взяла? - спросила Ника, уединившись с Зинулей в ванной. - Его няня дружит с моей бабушкой. Мы знакомы с ползункового возраста. Только он старше на год.

- У него была няня? - удивилась Ника.

- До сих пор есть. Знаешь, кто его папа? Знаменитый Ракитин. Пианист. Между прочим, когда мне было шесть, я влюбилась в Никиту. Это была моя первая безответная страсть. Я сохраняла для него шоколадки а когда они с няней приходили к нам в гости, залезала под стол от избытка чувств. Но потом прошло. Как отрезало. Появился другой мальчик, Димка Пономарев.

- Да, эту твою страсть я помню, - улыбнулась Ника, - она длилась долго, всю третью четверть первого класса.

- Сколько их было потом, ужас, - Зинуля вздохнула и покачала головой, - а сколько еще будет...

За столом Никита уселся рядом с Никой. Он уже не разыгравал шута, он молчал, уткнувшись в тарелку, рассеянно ковырял вилкой салат. Когда их плечи и колени случайно соприкасались, он густо краснел и еще ниже опускал голову.

Мама и бабушка никак не хотели уйти. Маленькая двухкомнатная квартира была набита подростками, все ждали только одного: когда наконец взрослые исчезнут и можно будет достать из сумок, сваленных в тесной прихожей, пару бутылок портвейна, болгарские сигареты, погасить свет, врубить музыку. Но бабушка, вооружившись книжкой "Твой пионерский праздник", изо всех сил пыталась занять детишек шарадами, викторинами, веселыми эстафетами. Она подвесила яблоки на ниточки к торшеру и призывала устроить конкурс, кто быстрее объест их до огрызков, с завязанными за спиной руками. Она заранее приготовила старые наволочки чтобы устроить бег в мешках по малогабаритной квартире. Запас пионерских забав не иссякал.

Великовозрастные детки хмыкали, фыркали, скрывались в ванной и на лестничной площадке. Наконец Зинулина мама сжалилась над дочкой и ее гостями, увела бабулю к соседке, смотреть по телевизору очередную серию "Следствие ведут знатоки".

Белобрысый Никита с мрачным видом пригласил Нику на медленный танец. При погашенном свете они покачивались под песенку Челентано, и оба молчали, оба были как деревянные.

Через многие годы Никита попытался втиснуть в слова то, что с ним происходило в первый доисторический вечер их знакомства. Сердце билось. Ну да, оно всегда бьется как часы, шестьдесят ударов в минуту.

Но тогда, на дне рождения Зинули Резниковой, оно тикало с такой скоростью, что если бы отмеряло реальное время, то он успел за несколько часов, залпом, прожить лет пятьдесят, а то и больше, стать взрослым, потом старым, потом умереть