Водитель был виден довольно смутно. Ника заметила только, что он один в салоне, и на голове у него какая-то мятая темная кепочка. Пару раз Ника оборачивалась, но переднее стекло "жигуля" бликовало. Лицо водителя оставалось темным пятном.

- Я могу понять твоего Гришку, - продолжала шептать Зинуля Нике на ухо, - даже его хамский тон по телефону могу понять. Вдруг действительно это маньяк? Вдруг он напал бы на тебя во время похорон? Очередная пробка рассосалась, уже подъезжали к Кропоткинской. Лилового "жигуленка" поблизости не было.

- Дальше куда? - обернувшись, спросил Стасик.

- Второй переулок налево, - ответила Ника, - потом во двор.

- Вероника Сергеевна, мы потом не развернемся. Придется крюк огромный делать, а там опять пробки.

- Ладно. Я сама дойду. Здесь два шага. Да, вот прямо тут остановите, я выскочу, - сказала Зинуля, - - будь здорова, госпожа губернаторша.

Будь здорова и счастлива, - она поцеловала Нику, потом, чуть отстранившись, посмотрела ей в глаза и еле слышно произнесла: - Это похоже на правду. Я имею в виду маньяка. Все очень логично и достоверно...

- Простите, можно быстрее? Здесь стоять нельзя, - раздраженно проворчал Стасик.

- Не исчезай, - тихо ответила Ника, - звони мне иногда. У тебя ведь есть телефон в Синедольске, а связь у нас односторонняя.

- Хорошо, не исчезну, позвоню как-нибудь, - улыбнулась Зинуля. - А твой муж действительно молодец. Любит тебя и бережет. Сумел издалека, из Синедольска, вычислить, что тебе грозит серьезная опасность.

Молодец, Гришаня. Все логично, достоверно, как ворованные строчки из черновиков твоего отца... - Она накинула на плечо лямку своего потертого рюкзачка, открыла дверь, выбежала прямо на проезжую часть. "Мерседес" тут же тронулся. Ника оглянулась и увидела, как Зинуля быстро пересекает запруженную машинами площадь. Ей надо было пройти два десятка метров до пешеходного перехода, но она рванула, как обычно, не глядя по сторонам. "Мерседес" уже свернул в переулок, когда послышался отчаянный визг тормозов, трель свистка, вой милицейской сирены.

- Остановите! - закричала Ника. - Сию секунду остановите машину! - Она стала дрожащими руками расстегивать "молнию" куртки, нащупала баллончик в кармане. Слезы заволокли глаза радужной слепой пеленой.

Стасик резко затормозил. Но не из-за ее криков, а потому, что впереди просигналила машина ГАИ. Плохо соображая, почти ничего не видя из-за слез, Ника выпрыгнула из машины, бросилась назад, к площади. Там было перекрыто движение. Несколько гаишников пытались навести порядок, разогнать любопытных, которые успели сбиться к кромке тротуара.

- Вот они, сволочи, на иномарках, им человека сбить что муху прихлопнуть! - кричала какая-то женщина с пакетами.

- Номер запомнил кто-нибудь? - вертел головой кавказец в спортивном костюме. - Я видел его, гада. Я отлично его разглядел. Черный "Форд", старая модель... Вот только номер...

- Не черный, темно-синий - И не "Форд", а "Мерседес"! - Ну конечно! Можно подумать, я "Форд" от "мерса" не отличу! - кипятился кавказец. - Точно, черный! Первая цифра шесть, МК или МВ...

- Ага, найдут его теперь, как же!

- Иномарка? Вы точно видели, что это была иномарка? - спросила Ника неизвестно кого, втискиваясь в толпу.

- Да уж конечно, не "жигуленок"! - язвительно выкрикнул кто-то в ответ. Ника продралась сквозь строй любопытных, и тут же ее схватил за локоть милиционер.

Женщина, вы куда?

- Пропустите. Я врач!

Зинуля лежала на спине, раскинув руки. Рядом валялся рюкзачок. Ника опустилась на колени, прижала пальцы к шейной артерии. Пульса не было. Дыхание рот в рот, непрямой массаж сердца, все это Ника делала автоматически, ни о чем не думая, повинуясь многолетнему профессиональному инстинкту. Она не знала, сколько прошло времени. Кто-то принялся ей помогать, ловко, грамотно, и только чуть позже, когда приехала "Скорая", она заметила, что это был громила Костик.

* * *

Виктюк дождался звонка уже в аэропорту. Сотовый в его кармане затренькал в самый неподходящий момент, именно тогда, когда он положил билет и паспорт на стойку регистрации.

- Все нормалек, - произнес в трубке низкий голос.

- Ну и славно, - улыбнулся Феликс Михайлович.

- А деньги?

- Ну мы же договорились, я вернусь через три дня, и ты все получишь.

- Надо бы пораньше. - Бабки нужны мне раньше, - упрямо повторила трубка.

- Багаж будете сдавать? - спросила девушка за стойкой.

- Багажа нет, я налегке, - улыбнулся Виктюк девушке и произнес в трубку, вполголоса: - Ну подожди, потерпи, неужели тебе не хватит аванса на три дня?

- Аванс ты мне дал за один заказ, а их было два.

- Ну, второй не считается. Тебе это ничего не стоило, - Виктюк забрал документы и отошел от стойки, - шучу, не беспокойся, шучу. Все получишь сполна. Ради такой суммы можно потерпеть несколько дней.

- А если кинешь?

- Как тебе не стыдно? Хоть раз было такое?

- Не было, - согласилась трубка, - и не будет. Ты ведь жить хочешь...

"Как же они мне надоели", - думал Феликс Михайлович, сидя в ресторане аэропорта. Рейс задерживали, деться было некуда, и Феликс Михайлович со скуки съел большую порцию свиного шашлыка, вроде бы неплохого, свежего, но слишком уж много перцу. Опять стала мучить изжога, и неприятные мысли о лишних килограммах. Вообще настроение было скверное. Надоели, надоели Феликсу Михайловичу эти жалкие, жадные людишки. Сколько в них гадости, сколько напрасных амбиций! Каждый уверен, будто нет никого лучше и ценней в этом мире, каждый хочет цапнуть, хапнуть побольше, раскрывает пасть и норов