"В каком состоянии работа по раскрытию преступления?" Убийств, в раскрытии которых принимали участие его подчиненные, было, как всегда, больше, чем самих подчиненных, и это арифметическое обстоятельство, как правило, нравилось начальникам, потому как если человек делает одновременно несколько дел, то наверняка не может заниматься ими одинаково результативно, с полной отдачей и без упущений и проколов, а это означает, что всегда есть к чему придраться и за что поругать. Свою порцию начальственного гнева получили все, в том числе и Настя, которая, мысленно усмехаясь, припомнила вчерашнюю похвалу полковника и пожурила саму себя за глупую надежду хотя бы сегодня обойтись без выволочки. Кроме убийства в Сокольниках, на ней висело еще три преступления, по которым она за минувшую неделю успела кое-что сделать, но, видимо, недостаточно для получения хорошей оценки на оперативном совещании. Особенно много нареканий вызвало ее "бездействие" по делу о тройном убийстве, случившемся в ходе очередной разборки внутри одной из группировок, контролирующих рыночную торговлю. Преступление было совершено в конце мая, и самая активная работа велась, как обычно, в первые несколько суток, а потом потихоньку слабела, чтобы к концу истечения месяца с момента убийства и вовсе сойти "на нет". Так было всегда и везде, ибо преступники имеют неприятное обыкновение "работать" по собственному графику и не брать в голову проблемы сыщиков и следователей, у которых и без того куча нераскрытых дел. Вот если бы воры, грабители и душегубы относились к милиции по-человечески, уважительно и по-доброму, они бы непременно считались с их непомерной нагрузкой и, задумав очередное злодейство, перво-наперво интересовались бы, а будет ли у оперативников и следователей время и силы заниматься тем, что они собираются сотворить. И, выяснив, что времени и сил не будет, приняли бы решение погодить маленько, дать "врагам" возможность распутаться со старыми долгами и только потом эдак бодренько, с пионерским задором взяться за новое дело. Но у криминалитета милицейские трудности отчего-то понимания не встречают, поэтому и приходится сыщикам хвататься за новые задания, не выполнив толком кучу предыдущих. А отсюда и результат: по "свежему" трупу работают в полную силу всего несколько дней, после чего переключаются на следующее убийство, капризно не захотевшее стоять в очереди, дожидаясь, пока у милиционеров руки и головы окажутся свободными.

Раздав всем сестрам по серьгам и объяснив личному составу, что так работать нельзя и он намерен требовать одинаково высокой активности в раскрытии всех преступлений, в том числе и столетней давности, Афанасьев принял вид озабоченный и скорбный.

- На днях в городе произошло убийство на межнациональной почве. Есть указание руководства забрать это дело на Петровку. Вы должны понимать, что это вопрос политический. Москва - город многонациональный, и нельзя допустить, чтобы здесь одни люди убивали других из-за национальной принадлежности, иначе дойдет до погромов и массовой резни.

- А в мононациональном городе по этой причине убивать можно? - спросила Настя, делая наивные глаза. - А я думала, что убивать вообще нельзя, нигде и никого. Меня так в университете учили.

В глазах начальника коротко полыхнул недобрый огонек.

- Правильно, Каменская, тебя учили. Вот и займись этим. Поезжай в окружное управление, возьми все материалы, с руководством вопрос согласован.

Настя открыла было рот, чтобы ввязаться в дискуссию, но перехватила предупреждающий взгляд Короткова и остановилась. Она хотела напомнить Афоне, что на сегодня у нее запланирована отработка версий, связанных с содержанием романа Руслана Нильского, а также с личностью депутата Государственной думы Евгения Фетисова, подозреваемого в организации угроз и давления на журналиста. Еще она собиралась сказать Вячеславу Михайловичу, что убийство на межнациональной, равно как и на религиозной, почве - это не новость, что такие убийства случались и раньше, и синагогу взрывали, и азербайджанцы с армянами в период карабахского конфликта тоже не из-за девушек друг друга убивали. Но очень уж сердито глянул на нее Коротков, и Настя решила промолчать.

- Ну кто тебя за язык тянет? - выговаривал ей Юра минут через двадцать, когда после окончания оперативки зашел к ней выпить кофе. - Вот и натянула новые проблемы на свою голову. Сидела бы тихо - глядишь, дело кому другому поручили бы.

- Да ладно, какая разница, - Настя обреченно махнула рукой, - не это дело, так следующее мое было бы. Все равно нагрузка у всех одинаковая. Это Колобок всегда думал, прежде чем задания раздавать, прикидывал, кто что умеет и у кого что лучше получается. А у Афони - чистый расчет, распределение нагрузки, чтобы никому легко не дышалось. Ты про это межнациональное убийство что-нибудь слышал? С какой такой радости его на Петровку забрали?

- Объясняю. - Коротков шумно отхлебнул кофе из чашки и захрустел печеньем. - Один молодой мужчина застрелил другого молодого мужчину. Про первого, который убийца, почти ничего не известно, кроме того, что он среднего роста, среднего телосложения и волосы у него не то светлые, не то каштановые, то есть средненького такого цвета. А вот про второго, который жертва, известно чуть больше. Он, видишь ли, подруга, является членом группировки Валеры Липецкого.

- Ничего себе! - протянула Настя. - Этот тот Липецкий, который стоит за двумя банками и десятком фирм?

- Тот самый.

- Тогда я не понимаю, из-за чего такой сыр-бор. У Липецкого одна из лучших в Москве служб безопасности, они этого убийцу сами найдут, без нашей помощи.

- Ага, - кивнул Юра, - найдут сами и убьют тоже сами. И получим мы уже три трупа, с которыми нам же и разбираться придется.

- Погоди, а почему три? - не поняла она. - Первый труп есть, второй будет, а третий где?

- Третий уже был, если верить сомнительным данным, полученным о