 ебя - и на тебе! Войдя в квартиру, она тут же плюхнулась в кресло. Закрыв глаза, стала уговаривать себя успокоиться: мол, не стоит старый алкаш ее нервов. Однако нервы подчиняться не желали, и тогда она решила, что глубокое дыхание снимет тяжесть и стеснение в груди. И вновь началось черное кино : утром она открывает дверь на лестничную клетку и видит двух санитаров, выносящих из квартиры напротив завернутый в одеяло труп соседа-алкаша. Площадка узкая, лифт тесный, и медработникам приходится буквально согнуть тело, чтобы втиснуть его в лифт. На следующий день Инесса, конечно же, снова поведала об этом кошмаре подружкам на работе.
Целый месяц с дрожью в сердце женщины ждали - свершится или не свершится... Свершилось! Да еще как! Когда санитары заталкивали завернутое в одеяло тело в лифт, из легких под давлением вышел воздух, и труп издал хрип. Остолбеневшей Инессе показалось, что это был не просто хрип, а совершенно отчетливое слово: ведьма . И еще ей, прислонившейся в полуобморочном состоянии к стене, померещилось, что мертвец мутным зрачком приоткрытого левого глаза с ненавистью глянул ей в лицо. Бедолаге вести бы себя посдержаннее: подумать, прежде чем выплескивать весь этот ужас на подруг, восприимчивых к подобным вещам. Но нет, Инесса рассказала им все в мельчайших подробностях. На сей раз слов не было - подруги потрясенно молчали и как-то боязливо косились на сослуживицу. Они уже почти записали ее в ведьмы. Минуло еще два месяца.
И вот финальная драма этой истории. Неожиданно на одной из планерок замдиректора устроил Инессе такой разнос, что, выйдя из его кабинета в шоке, она разрыдалась. Ну а дальше все по прежней схеме: начала судорожно дышать, упала на что-то мягкое. Сотрудницы настороженно наблюдали, ожидая смертного приговора начальнику. И - о Боже! - видения не замедлили явиться. Инесса, как наяву, увидела в вестибюле института портрет обидчика в черной траурной рамке и красные гвоздики в хрустальной вазе под некрологом. Месяц в отделе висела гробовая тишина, словно назревало нечто.
На 30-й день Инесса, как сомнамбула, оделась и вышла из дома. Вот парадная дверь НИИ. Она вошла в вестибюль, и сердце ее почти остановилось: с большого портрета в траурной рамке ей улыбался замдиректора. Красные гвоздики заслоняли текст некролога. Словно в тумане видела Инесса группу женщин с перекошенными лицами, спускающихся к ней по парадной лестнице. Как очутилась на улице, она не помнила. Когда пришла в себя, увидела: блузка порвана, на губе кровь, скулу сильно саднит. Инесса долго блуждала по московским улицам. На душе было мерзко и тяжело. Потом эти мерзость и тяжесть превратились в другое чувство - в понимание вины. Ведь это она убила троих мужчин и среди них своего мужа... Инесса заплакала и бросилась домой. Найдя старый бабушкин молитвослов, читала из него все подряд. Жгла свечи. Ходила в церковь. Побывала у различных целителей, ясновидцев, парапсихологов.
Диагнозы ставили разные: одержимость бесами, родовое
|
