|
 |
|
| |
|
|
Андерсон, ПОЛ: Проблема страдания.
Главы: [ 1 2 ]
|
Глава: 2
Вечер, ночь, день, вечер, ночь, день.
Инхерриан сидел у костра. Пламя плясало, то озаряя его красными
отблесками, то вновь погружая во тьму, так что были видны лишь светящиеся,
немигающие желтые глаза. С двух сторон его поддерживали жена и сын.
Стимуляторы, клеточное замораживание и искусственная плазма сделали свое
дело, и он, хоть и слабым голосом, с запинками, но все же мог говорить.
Повязка на обрубке крыла ослепляла своей белизной.
Вокруг теснились заросли низкого кустарника с красновато-коричневыми
листьями. Он рос в лощине на дальнем конце острова, куда на
импровизированных носилках доставили Инхерриана. Температура воздуха снова
поднялась до субтропической, и при такой жаре листья кустарника
распространяли довольно-таки противный запах, а кривые прутья постоянно
цеплялись за ноги. Но это было единственное подобие укрытия, которое
удалось обнаружить Питу, опасавшемуся оставлять раненого на открытом
берегу: что, если налетит ураган?
Инхерриан смотрел на людей сквозь дым костра. Супруги сидели, тесно
прижавшись друг к другу. Он заговорил еле слышно - звуки его голоса
смешивались с шорохом прибоя:
- Я читал о том, что люди умеют восстанавливать утраченные органы.
Это правда?
Пит не смог ответить, словно на него давила душная тьма. Повисла
гнетущая тишина, не нарушаемая даже шелестом листьев. Наконец Ольга
набралась мужества:
- Это делают лишь с людьми. Только с ними.
Она положила голову на грудь мужа и заплакала.
"Как объяснить, - с горечью думал Пит, - что годы и годы уходят на
разгадку генетического кода, и семь потов сойдет с ученого, прежде чем он
заставит молекулы наследственности повторить то, что делают в утробе. У
науки просто не хватило времени для двух рас".
- Так я и думал, - сказал Инхерриан. - Да и хорошего протеза, пока я
жив, тоже не сумеют сделать, но мне осталось недолго: всего несколько лет.
Итри, который не может летать, вскоре начинает болеть. Антигравитоны... -
Презрение в круглых глазах итри было подобно пощечине. - Мертвый металл, -
что он тому, у кого были крылья?
Пит вспомнил, что, какими бы свирепыми и надменными ни были итри, их
бескрылые рабы никогда не восставали - они жили лишь наполовину, словно их
подвергли кастрации. Конечно, Инхерриан мог махать оставшимся крылом и
обрубком, чтобы наполнить кровь кислородом, но что бы он стал делать с
добавочной энергией? Устремившись внутрь, она начала бы разъедать если не
его тело, то разум.
Быстрым движением Уэлл обняла мужа и вновь отодвинулась.
- Пора подумать о спасении, - сказал Инхерриан, - завтра же начните
работать. И так потеряно уже слишком много времени.
Перед сном Питу удалось отвести Уэлл в сторону, чтобы поговорить с
ней наедине.
- Ему нужен постоянный уход, - прошептал он, опасаясь, что каждый
звук далеко разносится в раздражающе гулкой темноте. - Наркотики помогли
ему перенести шок, но добавочных доз он не выдержит и очень ослабнет.
- Да, - скорее прошелестела, чем сказала она и добавила, уже громче:
- За ним будет ухаживать Ольга. Она не способна передвигаться так же
быстро, как Руза или я, и не обладает твоей физической силой. Кроме того,
она сможет готовить для нас пищу.
Пит рассеянно кивнул. Он не знал, как выразить свои опасения.
- Э... как ты думаешь... Я хочу сказать: как относится ваша религия,
ваша новая вера... не может ли Инхерриан покончить с собой?
При этом он подумал, что Бог вряд ли осудил бы итри.
Ее крылья и хвост расправились, хохолок встопорщился, и она свирепо
взглянула на него.
- И ты говоришь такое о нем? - пронзительно вскрикнула Уэлл. Но, видя
его искреннюю заботу, она успокоилась и даже издала какой-то звук,
призванный обозначать усмешку.
- Нет, нет, он смертенеустрашим. И всегда почитал Господа...
После обследования местности и нескольких экспериментов было решено
вырезать гигантский крест в мшистом покрове острова. Поджечь мох не
удалось: валежник, который они насобирали, только дымил; да и для
сигнальных костров его было явно недостаточно.
Без лопат воевать с растительным ковром, густым и жестким, было
нелегко. Пит, Уэлл и Руза по возвращении в лагерь буквально валились с ног
от усталости и мгновенно засыпали, чтобы на следующее утро наспех
проглотить завтрак и снова тащиться на работу. Пит похудел, оброс бородой.
Он чувствовал какое-то странное отупение и боль в каждой клеточке
изнуренного, грязного тела. Поэтому он не замечал, как таяла Ольга.
Инхерриан благодаря ее заботам постепенно поправлялся. Она занималась
своими делами, сравнительно легкими, и ей было бы стыдно пожаловаться на
головные боли, головокружение, понос, тошноту. Без сомнения, она считала,
что все эти недомогания - просто реакция организма на случившееся
несчастье, нерегулярное и плохое питание, жару и невыносимое солнце.
Словом, она должна была справиться.
Для работы не хватало дня, для сна не хватало ночи. Пита обуревал
ужас при мысли о том, что он увидит пролетающий мимо и исчезающий за
горизонтом флайер, прежде чем они смогут подать ему знак. Правда, они еще
могли послать за помощью Рузу. Но э
|
|
|
|
|
