Он и в самом деле приехал. И с первой же минуты почувствовал неладное. Все в этот раз шло не так, как обычно. Не было условленной встречи с переда- чей задатка и четко сформулированным заданием. Был только номер телефона, по которому следовало позвонить в определенный день и час. Галл позвонил. Муж- чина, с которым он разговаривал, цедил слова приказным тоном. Адреса и фами- лии он не знает, он может только показать того человека. Галл попробовал возразить: на таких условиях он не работает. Он - одиночка, у него нет под- речных, а заниматься всем самому - опасно. Тут надменный заказчик начал на него орать, дескать, он, Галл, вообще работать не умеет, по прошлому эпизоду возбудили уголовное дело, у милиции есть его приметы, а он тут строит из себя, понимаете ли, великого мастера. Пусть делает, что ему велят, он за это деньги получает. Девку надо выследить и убрать. И обязательно забрать у нее четвертый экземпляр рукописи. Да-да, милый мой, той самой рукописи, которую ты в прошлый раз не нашел. Плохо, стало быть, искал. А может, нашел? А? И теперь вместе с этой девкой хочешь деньги из меня выкачать? Я пока еще нико- му об этом не сообщал, но я тебя оч-чень сильно подозреваю. Будешь мне условия диктовать, скажу кому следует, что ты своевольничаешь и ставишь всех под угрозу. Да к тому же и работаешь ты грязно. Так что давай-ка не ерепень- ся, а исправляй свои ошибки.

     Такого поворота Галл не ожидал.

     -- Это какое-то недоразумение, - спокойно сказал он.

     -- В общем, так, - чуть сбавил тон собеседник. - Завтра с семи тридцати до восьми ноль-ноль я буду гулять с собакой в сквере возле метро "Красные ворота". Посмотришь на меня. В пять часов я встречаюсь с ней возле "Елисеев- ского", потом поведу ее в ресторан. Дальше - твоя забота. Когда все подгото- вишь, позвони по этому же номеру, договоримся о задатке. Все.

     Галла душил гнев. Никому и никогда не позволял он кричать на себя, раз- говаривать таким хамским тоном. Все рушится, вот и в верхние эшелоны пролезло такое руководящее быдло. Раньше заказчики были уверенные в себе, спокойные, немногословные, не то что этот истерик. Но если отбросить эмоции, то что остается? Упреки в неквалифицированной работе. Их Галл отмел сразу. Он понял, что нарвался на человека, который всю жизнь был начальником. Такие приемчики давления на подчиненных он хорошо знал. Нет, Галл был в себе уверен. Он прекрасно помнил свои расчеты по последнему эпизоду. Он ушел из квартиры в ночь с пятницы на субботу. Филатова должна была выйти на работу в понедельник, но в понедельник ее не стали бы искать, списали бы на прогул, среди научных работников это дело обычное. На квартиру к ней поехали бы в крайнем случае во вторник, к этому времени все запахи уйдут без следа. Он помнил, как оставил форточки открытыми. Любовник тоже вряд ли появился бы, не подходит к телефону -- значит, не приехала. Почему же возбудили дело? Должна быть какая-то другая причина, но вины его, Галла, здесь нет. Может, дело в заказчике? Под него копают? Может быть, он на подозрении у милиции, а убитая с ним связана? Да, скорее всего, так. Но если так, то зачем он делает второй заказ, да еще меньше чем через месяц? Он что, сумасшедший? Вызвать "заказника" в город, где идет работа по совершенному им убийству, -- непо- зволительно. Более того, новый заказ явно связан с предыдущим, коль речь идет об одной и той же рукописи. В квартире этой рукописи не было, он мог бы поручиться. И карточек, которые ему велели найти, не было тоже. Зато было кое-что другое...

     Утром Галл приехал на "Красные ворота", без труда углядел в сквере мужчину с бультерьером, но вместо того, чтобы уйти, задержался. Он на почтительном расстоянии проследовал с ним до дома, а спустя несколько минут отправился провожать его на работу. И хотя в прошлый раз заказ делал другой человек, Галл не сомневался: истинным заказчиком в обоих случаях был тот самый холеный, хорошо одетый мужчина, который уверенно взбежал по ступенькам и, предъявив служебное удостоверение, вошел в Министерство внутренних дел. Это было неприятно. Но главный удар ждал его впереди.

     Поразмыслив, Галл решил воспользоваться связью для экстренных случаев. Он не имел права самостоятельно бросить дело и уехать из Москвы, дисциплина в организации была железная. А то, что браться за этот заказ ни в коем случае нельзя, было для него очевидным.

     Экстренная связь была сложной, но срабатывала быстро, и уже через полтора часа Галл разговаривал с человеком, который должен был разрешить ему уехать. Но все получилось совсем не так.

     -- Заказ должен быть выполнен, -- сухо сказали ему. -- Ты допустил много промахов, дело следует поправить. Пока не исправишь -- из Москвы ни шагу. За некачественную работу надо расплачиваться. И придержи язык. Сумеешь все сделать -- ляжешь на дно. Не сумеешь -- сам знаешь, что тебя ждет. Это твои проблемы.

     Его проблемы... Вот он и попал между двух огней. С одной стороны, заведомо провальный заказ. С другой -- система отказала ему в помощи и в защите. Почему? Он стал не нужен? Ерунда, такие, как он, всегда нужны. Таких, как он, слишком мало, чтобы можно было ими разбрасываться. Тогда в чем же дело? Они думают, что он выработался, стал допускать промахи и его теперь ищет ментура. С чего они это взяли? Ведь не может быть, чтобы они пели с голоса этого истеричного заказчика, плясали под его дудку. А если все же... Он работает в МВД, сведения у него точные. Значит, это может быть правдой. Выходит, этот подонок пользуется ег