Не то чтобы Феликс Михайлович Виктюк сожалел о той неправде, которую сказал по телефону взвинченному до предела и потерявшему самоконтроль Русову. Но остался неприятный осадок. Он впервые обманул заказчика, причем постоянного, важного и нужного во всех отношениях.

Хотя он и не прилагал особенных усилий по сбору сведений об Антоне Сливко, а все-таки кое-что выяснил. Узнал, что тетушка его не кто иная, как Астахова Зоя Анатольевна, бывший модный доктор, верная помощница Русова в его недавних шашнях с деятелями тоталитарных сект, а в последние четыре года - главный редактор издательства "Каскад", в котором печатаются книги Виктора Годунова.

Лично с Зоей Анатольевной он знаком не был, виделся когда-то пару раз, мельком, несколько лет назад. Почти не сомневался, что если имя его покажется ей знакомым, то лицо она успела забыть. Это давало определенную свободу для импровизации. Он решил, что будет неплохо сейчас, перед тем как лететь в Сине-дольск за положенным вознаграждением, все-таки познакомиться с Зоей Анатольевной, ведь она - единственная родственница исчезнувшего Сливко, и если кому-то в мире может быть известно, где этот несчастный, так только ей, любящей тетушке.

Он позвонил в издательство и услышал, что главного редактора сегодня не будет. Зоя Анатольевна приболела. Набрал домашний номер, но трубку никто не брал. Вечером, в начале десятого, он остановил машину в двух кварталах от дома, где жила Астахова, на всякий случай еще раз набрал номер. Но в радиотелефоне дребезжали протяжные гудки.

Астахова жила на третьем этаже нового многоэтажного дома. Он обошел дом, вычислил, где могут быть расположены ее окна. В одном пылал свет. Шторы не были задернуты, но снизу можно было разглядеть только верхнюю часть помещения, вероятно кухни.

Феликс Михайлович отошел в глубь двора к детской площадке, огляделся и, покряхтывая, поднялся на высокую деревянную горку.

Отсюда открывалась более широкая панорама. Стал виден край кухонного стола и какая-то темная груда на нем. Недолго думая Виктюк достал из портфеля отличный морской бинокль, оглядевшись вокруг, приложил его к глазам и увидел, что груда была женщиной, которая уронила взлохмаченную голову на стол. Рядом стояли бутылка и стакан. Плечи женщины сильно тряслись. Судя по всему, она была одна в квартире, пила и плакала

. "Значит, нет уже Антона Сливко? - спросил себя Виктюк. - Однако надо все-таки уточнить. Мало ли по какой причине может пить и плакать одинокая пятидесятилетняя женщина?"

Подъезд оказался с домофоном, Феликс Михайлович подождал немного, а потом прошмыгнул вместе с двумя веселыми поддатыми девицами, которые ни малейшего внимания на него не обратили, поднялся по лестнице и без особых усилий справился со стандартным итальянским замком при помощи нестандартной китайской отмычки.

Квартира была отличная, обставлена дорого и со вкусом, а потому беспорядок особенно грубо бросался в глаза. Хозяйка в засаленном халате сидела на табуретке у кухонного стола, уронив голову на руки, судорожно всхлипывала и, казалось, ничего не слышала.

Виктюк спокойно, не спеша, стараясь не шуметь, снял плащ, повесил на вешалку в прихожей, разулся, увидел войлочные мужские тапочки у зеркального шкафа-купе, сунул в них ноги и спокойно прошел на кухню.

Зоя Анатольевна подняла отечное красное лицо, уставилась на него мутными заплаканными глазами. Виктюк придал своей физиономии такое ласковое, такое сострадательное выражение, что моментальный испуг сменился в ее пьяных глазах вполне мирным удивлением.

- Кто вы? Как сюда попали? - хрипло спросила она, оглядывая кругленькую фигурку, тапочки, бородку, мягкую улыбку, умные внимательные глаза пожилого мужчины.

- Зоя Анатольевна, что с вами? Может, врача вызвать? - тревожно спросил Виктюк. - У вас дверь незаперта, миленькая вы моя, ну нельзя же так. Кто угодно может зайти.

- Кто вы такой? - взгляд ее постепенно прояснялся, голос стал жестче.

- Я вас где-то видела.

- Возможно, возможно, - кивнул Феликс Михайлович с улыбкой, - дело в том, что у нас вами общая беда. Послушайте, голубушка моя, давайте-ка я кофейку сварю. Есть у вас кофе?

- В чем дело? - она поднялась с табуретки и запахнула халат. - Кто вы такой?

- Меня зовут Феликс Михайлович, по профессии я юрист. Но это не важно. Дело в том, что я давно хотел поговорить с вами о вашем племяннике, об Антоне. Я знаю, что, кроме вас, у мальчика никого нет.

- Где он?! - хрипло выкрикнула Астахова. - Что вы с ним сделали? Я вспомнила! Вы крутились вокруг него, вы - человек Русова! Я видела вас в "Гарантии"! Я все вспомнила! Где Антон?

- Подождите, Зоя Анатольевна, при чем здесь Русов? Он, кажется, крупный чиновник где-то в Сибири?

- Не морочьте мне голову! Я сейчас же вызываю милицию!

- Да, вы знаете, я тоже хотел сначала обратиться в милицию, - с печальной улыбкой кивнул Виктюк, - но потом пожалел мальчика. Все-таки это болезнь, и он не виноват.

- Что вы несете? - Она дрожащей рукой вытянула из пачки сигарету, Виктюк тут же галантно щелкнул зажигалкой.

- Мальчик потерял голову. - Виктюк кашлянул смущенно. - Понимаете, он влюбился в мою жену. Мы ровесники, мне шестьдесят, ей, соответственно, тоже...

- Хватит! - рявкнула Астахова. - Вы это только что придумали. Я видела вас в "Гарантии", вы человек Русова. Вы пришли, чтобы прикончить меня как свидетеля. - Она бросила сигарету, быстро отступила назад, к одной из кухонных секций, стала шарить руками за спиной, продолжая глядеть на Виктюка пьяными злыми глазами. Что-то тихо хлопнуло, и через секунду в Феликса Михайловича уперлось дуло немецкого газового пистолета. - А теперь быстро, и без брехни, где Антон?<