Важно установить, кто это сделал, а уж на вопросы "почему" да "зачем" пусть суд ищет ответы. Таким уж был капитан Морозов, и, может быть, эта черта характера и отличала его от Насти Каменской, которая пыталась понять, что опасного для убийцы знала или сделала Еремина и почему ее надо было убивать.

После Настиного утреннего звонка по телефону Виктор Алексеевич Гордеев решил на работу не идти.

- Ночью зуб разболелся, - коротко сообщил он своему заместителю Павлу Жерехову. - Пойду к врачу. Если кто спросит - буду после обеда.

Отправив жену на работу, Гордеев забегал по квартире, стараясь привести мысли в порядок. Настин телефон прослушивается, они это уже установили. Что же с ней случилось? Кто ее так крепко прихватил? И на чем?

Надо найти возможность хоть какого-то контакта с ней... Она, кажется, сказала, что заболела и будет вызывать врача. Можно попробовать, попытка - не пытка. Колобок метнулся к телефону.

- Регистратура, - услышал он равнодушный девичий голос.

- Полковник Гордеев, начальник отдела МУРа, - бодро представился Виктор Алексеевич. - Скажите, пожалуйста, моя сотрудница майор Каменская вызывала сегодня врача на дом?

- Справок не даем, - так же равнодушно ответил голос.

- А кто дает справки?

Но в трубке уже пищали короткие гудки. "Вот стерва!" - зло фыркнул Колобок вслух и принялся набирать другой номер.

- Диспансерное отделение, слушаю вас.

Этот голос показался Виктору Алексеевичу более обнадеживающим.

- Здравствуйте, вас беспокоит полковник Гордеев из МУРа, - проворковал наученный предыдущим неудачным опытом Колобок и сделал паузу в ожидании ответа.

- Здравствуйте, Виктор Алексеевич, - послышалось в трубке, и полковник с облегчением вздохнул: он попал на человека, который его знает.

Дольше дело пойдет более гладко.

На всякий случай он потратил еще несколько секунд и два десятка слов на выражение радости по поводу того, что его знают в диспансерном отделении поликлиники, и только потом перешел к главному. Прежде чем добраться до выезжающего по вызовам врача, ему пришлось сделать еще шесть телефонных звонков, но желанная цель была наконец достигнута.

- Вам повезло, что вы меня застали, - сказала ему врач Рачкова, - я уже на пороге стояла.

Она молча, не перебивая, выслушала путаные и туманные объяснения Гордеева.

- Теперь я повторю. Вы хотите, чтобы я сказала Каменской о вашем звонке и спросила, не хочет ли она что-нибудь вам сообщить. Я должна, невзирая на реальное состояние здоровья, выписать ей больничный на максимально допустимый срок. Более того, я должна усмотреть основания для экстренной госпитализации и обсудить этот вопрос с больной. В случае положительного ответа я должна позвонить из квартиры Каменской в госпиталь. И последнее. Я должна, насколько это возможно, убедиться, что она действует под чьим-то контролем либо без такового. Все верно?

- Все верно, - с облегчением вздохнул Гордеев. - И я очень прошу вас, Тамара Сергеевна, поезжайте к ней сразу же и потом перезвоните мне. Я должен как можно скорее понять, что с ней происходит.

- Звонить вам, разумеется, следует не от нее? - усмехнулась в трубку Рачкова.

- Разумеется, - подтвердил полковник. - Я вам заранее благодарен.

Положив трубку, Виктор Алексеевич лег на диван, поставил перед глазами будильник и начал ждать.

Тамара Сергеевна Рачкова назвала водителю первый адрес и принялась листать амбулаторную карту Каменской А. П., прикидывая, какой диагноз проще всего будет "натянуть", не тратя слишком много времени. Она повидала в жизни достаточно и к своим шестидесяти двум годам имела за плечами сорокалетний опыт работы в медицинских учреждениях, обслуживающих "компетентные органы". Поэтому просьба, с которой обратился к ней полковник Гордеев, ее не слишком шокировала. В ее практике бывало и не такое. Однажды ей даже пришлось удалять несуществующую опухоль молодому оперативнику, добровольно подставившему себя под нож, потому что настоящего больного необходимо было срочно тайком перевезти в другое место, а отменять операцию в целях конспирации было нельзя...

Карта Каменской ее разочаровала. За восемь лет - всего один больничный, и тот выписан после того, как бригада "Скорой помощи" доставила ее прямо с улицы. Диагноз - сосудистый криз. Правда, записи о ежегодных диспансерных обследованиях воодушевили врача. Жалобы на боли в спине после травмы. Вегетососудистая дистония. Аритмия. Бессонница. Хронический бронхит. Плохие анализы крови - следствие перенесенных "на ногах" острых вирусных инфекций (а как же иначе, чего ж еще ждать, если она больничные не берет?) Подъезжая к дому на Щелковском шоссе, Тамара Сергеевна уже мысленно составила запись, которую она сделает в карте, и выбрала диагноз, который, скорее всего, поставит Каменской А.П., 1960 года рождения.

Маленькая, грузная, неуклюже переваливающаяся на коротких толстых ножках, с коротко стриженными седыми волосами, с близорукими глазами за толстыми линзами очков, Рачкова больше походила не на врача, а скорее на характерную комедийную актрису, играющую роли подпольных самогонщиц, ростовщиц, старых своден и тому подобных малосимпатичных персонажей.

Только тот, кто долго общался с ней, мог оценить ее живой юмор и острый ум и поверить, что в молодости она была неотразимо обаятельна и даже по-своему пикантна. Впрочем, муж Тамары Сергеевны помнил об этом очень хорошо и до сих пор относился к ней с нежностью и уважением.

Осматривая Настю, измеряя давление, считая пульс и слушая фонендоскопом сердечные тоны, Рачкова думала о том, что молодой женщине и в самом деле не мешало бы подлечиться в госпи