- Зачем?

- Затем, что ты мне сделала очень больно.

- Прости.

- Но еще больней мне было, когда ты стала врать, будто это подделка, будто на кассете не ты. Ты уж ври кому-нибудь одному, либо мужу, либо мне, иначе запутаешься.

- Хорошо, я учту твой мудрый совет. Отдай, пожалуйста, кассету.

Он встал, подошел к ней, взял за плечи и резко развернул к себе лицом:

- Лиза, ты понимаешь, что если уйдешь сейчас, то уйдешь навсегда?

- А разве у нас есть другие варианты?

- Не знаю.

- Вот и я не знаю, - Лиза высвободилась из его рук, - ты ждешь, что я начну оправдываться. Но прости, я не буду этого делать. Я виновата и перед тобой, и перед Мишей. Но не в этом. Не в той пакости, которую ты видел на кассете. Все, Юра. Отпусти меня, пожалуйста.

- Совсем? - спросил он еле слышно.

- Да.

Он ушел в комнату, шарахнул дверью.

Через минуту послышался грохот. Лота испуганно гавкнула.

- Черт! - услышала Лиза и приоткрыла дверь.

Он сидел на полу, потирая ногу. Рядом валялась опрокинутая этажерка. Видео-кассеты были раскиданы по всей комнате.

- Здесь не ищи, - буркнул он, морщась от боли, - возьми стул, она там, наверху, на книжном шкафу. Я полез и свалился.

. - Что с ногой? - спросила Лиза, скидывая сапоги.

- А тебе какая разница? Вывих, растяжение, закрытый перелом, - он, кряхтя поднялся с пола, взглянул на нее снизу вверх, - прости меня, я идиот.

Лиза спрыгнула со стула с кассетой в руках. На коробке не было никакой подписи.

- Ты уверен, это она?

- Она. Я нарочно отложил ее отдельно, чтобы не перепутать.

Прихрамывая, он проводил ее до машины.

- Чего он хочет от тебя? - спросил Юра, придержав дверцу машины.

- Ему нужен эфир.

- Понятно. И что ты намерена делать?

- Думать. - Она быстро поцеловала его, провела рукой по коротким седым волосам и повернула ключ зажигания. Выезжая из двора в переулок, она увидела в зеркале, как он стоит и смотрит ей вслед, держа на поводке Лоту.

* * *

Петр Петрович позвонил Вове на следующее утро. Вова фыркал и насвистывал стоя под холодным душем, и еле расслышал слабое треньканье радиотелефона.

- Долго не подходишь. Спишь, что ли? Много спать вредно. А я, между прочим, нашел, что искал, - радостно сообщил сибиряк, не поздоровавшись.

Вова сначала испугался: "Ну, точно, перехватили заказ, так я и знал..." Но тут же опомнился, подумал, что в таком случае сибиряк вряд ли стал бы звонить, да и не успел бы он за вечер и ночь найти кого-то, к кому можно обратиться с таким деликатным поручением. Все-таки не столик в ресторане хочет заказать, а убийство.

- Вилла подмосковная, с теплым бассейном, и сразу три красавицы. Блондинка, брюнетка и рыженькая. Представляешь, по бортику бассейна свечи горят, шампанское искрится в хрустале, над головой небо, температура за бортом минус пять, а потом еще повторили в сауне, потом еще, в гостиной у камина на медвежьей шкуре. Теперь уж мне будет что вспомнить. Правда, пять тысяч тю-тю, зато получил настоящее удовольствие, как в кино. Так что денег не жалко. На то они и деньги, чтобы тратить. Верно говорю?

- А как же... - растерянно пробормотал Вова, - вы же обещали... Вы же потратить эти деньги хотели совсем на другое...

- На что другое?

- Ну вот... я уже договорился... так дела не делаются, в натуре, - растерянно забормотал Вова.

- Хорош переживать! - бодро перебил его Петр Петрович. - Жду тебя через сорок минут. На шоссе, в двух километрах от твоего комплекса, в лесопарке, есть спортивная площадка, там торчат две вышки с баскетбольными сетками. Не опаздывай.

- Да, но аванс вы должны выплатить прямо сегодня, - предупредил Вова, - я уже договорился, время пошло.

- Договорился, значит?

- А как же! Фирма веников не вяжет. Вы же сказали, срочно. Кстати, за срочность полагается надбавка.

- Тебе за срочность, а мне за вредность, - усмехнулся в трубку Петр Петрович, - вредно иметь дело с такими нервными, как ты. Ну что ты завелся? Думаешь, эти бабки у меня последние? Будет аванс, как обещал. Деньги любишь?

- Можно подумать, вы их не любите, - проворчал Вова.

Место, которое выбрал сибиряк, нельзя было назвать удачным. Площадка вплотную прилегала к трассе, обочина была совсем узкой, к тому же завалена снегом. Припарковаться негде. Вове пришлось оставить свой "жигуленок" в пятистах метрах от площадки, на небольшой стоянке за постом ГАИ.

Петр Петрович уже ждал его, сидя на перекладине баскетбольной вышки.

- Ну, где же твой профессионал?-. спросил он, опять не поздоровавшись.

- Профессионал работает, я договариваюсь, - ответил Вова, стараясь в инто - нациях подражать Климу. - Значит, так. Сначала аванс. Потом я должен знать, от кого вы ко мне пришли.

- За авансом в другой раз приедешь. Вместе с исполнителем.

- Ага, конечно! Так он к вам и явится! Он профессионал, его в лицо только я знаю, и больше никто. Давайте мне аванс, потом будем разговаривать.

- Обойдешься, - сибиряк сплюнул в снег.

- Так дела не делаются, - Вова тоже сплюнул в снег и смело уставился в прозрачные глаза сибиряка, - я вам в "шестерки" не нанимался.

- Разговариваешь, как "шестерка". Хамишь. Суетишься. Несолидно себя ведешь, - отрывисто произнес сибиряк. - Мне-то по фигу, мне главное, чтобы дело было сделано, но не все такие добрые, как я другие на моем месте вообще не стал бы с тобой базарить.

- Я нормально разговариваю, - буркнул Вова и отвел взгляд.

- Ладно, проехали, - Петр Петрович махнул рукой, вытащил из внутреннего "кармана пачку стодолларовых купюр, перетянутых резинкой, - на, считай. По выполнении получишь столько же.

- Ну конечно! Мы так не договарива-юь!

- Считай. Ровно пять. Деньги ты взял, значит мы уже договорились.

Вова подумал, что сейчас надо бы сделать красивый жест, вернуть пачку, не трогать, не стяги