"В поднятии твоем" - так переводится название главы, и речь идет о зажжении меноры, при котором пламя поднимается вверх. Именно направленность огня становится одной из важнейших деталей. Первосвященник Аарон должен был зажечь менору таким образом, чтобы пламя шести свечей склонялось, буквально кланялось, в сторону центральной свечи, показывая, что все огни, все энергии в мире направлены к единому центру.

"Ваяас кен Аарон" ("И сделал так Аарон") - написано дальше в Торе, т.е. сказано, что первый в истории первосвященник, родной брат Моисея (Моше) - исполнил то, что было велено свыше. Величайший толкователь наших святых книг рабейну Шломо Ицхаки - сокращенно Раши, объясняет, как именно следует понимать эти вроде бы простые слова. Это написано, чтобы "лехагид шивхо шель Аарон шело шина" ("воздать хвалу Аарону за то, что он ничего не изменил").

Это объяснение Раши тоже, вроде бы, простое и понятное, издавна вызывает недоумение у остальных великих знатоков Торы. Нужно хвалить Аарона, родного брата Моше, одного из важнейших людей во всей нашей истории за то, что он не изменял указаний Вс-вышнего? Само собой разумеется, что он ничего не менял и не путал.

В замечательной хасидской книге "Имунас итехо" содержатся два противоположных друг другу, но одинаково важных разъяснения того, за что предлагается похвалить такого великого человека.

В наших каббалистических книгах подробно рассказывается, какое огромное духовное содержание было в огне меноры. Первозданный нефизический свет, спрятанный Творцом для праведников, открывался в этом огне. Постоянное горение семисвечника показывало постоянное открытое присутствие Вс-вышнего в храме. Менору нужно было зажечь так, чтобы все эти великие тайны были переданы ее огню. И Аарон сделал это с глубочайшим пониманием и намерением, не изменил духовного образа меноры, не уменьшил необходимого духовного наполнения огня семисвечника. Именно за это, за исполнение заповеди с учетом ее открытых и тайных смыслов, воздается ему хвала. Это первое объяснение.

В наших нравственных сочинениях подробно разъясняется, что недалекий предел человеческих возможностей, к сожалению, не позволяет надеяться на очень глубокое и очень полное постижение божественных истин. "Ахекер элока тимца?" ("Найдет ли исследователь Б-га?") - задает грустный риторический вопрос книга Иова. Обобщая собственный опыт, делая выводы о громадном целом, исходя из одной-двух едва связанных друг с другом деталей, мы не в состоянии подняться до уровня познания сущности Б-жественного. И хотя, конечно, необходимо изучать заповеди, предпочтительно, все же, чтобы даже великий человек, исполняя их, не привносил своего, пусть глубокого, но, все же, очень ограниченного понимания, думая, прежде всего, просто о том, что исполняет волю Вс-вышнего. Именно за это, за исполнение заповеди без учета ее открытых и тайных смыслов, с единственным намерением просто и