 его поколения: медленную, а не мгновенную, смерть в течение сорока лет, когда каждого 9-го Ава, в каждую из сорока годовщин проваленного испытания Святой Землей, отверженные Творцом люди ложились в собственноручно вырытые могилы. И те, которые вставали в конце очередного страшного дня, закапывали тех, кто оставался лежать. Как только такая перспектива была объявлена, а заговорщики на глазах у толпы умерли красочной, страшной смертью, настроение многих зареванных "ликвидаторов" резко изменилось. На смену отчаянной панике явился отчаянный героизм. Вооружившись до зубов, орава еврейских добровольцев, несмотря на все предостережения Моше (Б-га, мол, с вами нет, уже, мол, была команда сорок лет подыхать в пустыне) - все-таки ринулись на дикарские пограничные форпосты.
Ужасным, безнадежным разгромом самовольных ополченцев завершается тогдашнее испытание Святой Землей. И вокруг всего происшедшего существенно больше очень сильных вопросов, чем даже очень слабых на них ответов. Почему правда о том, что сами евреи придумали послать разведчиков, была записана в Торе только через сорок лет после событий? Почему, обращаясь к молодому, новому поколению и повествуя о разведывательной операции сорокалетней давности, Моше говорит: "И приблизились ко мне Вы все"? Кто это - вы? Ведь участники тогдашних неприятностей уже умерли. Почему вообще все предсмертные наставления Моше построены по этому принципу? Вы, мол, сказали, вы, мол, пришли, сорок лет назад говорили и приходили совершенно другие люди, ныне покойные. Почему перед высадкой "десанта" Моше помолился только за своего ученика Йгошуа, одного из двенадцати разведчиков, а не за всех? Почему, в конце концов, совершенно ясно предупрежденные о грядущей неудаче запоздалые герои все-таки бросились в наступление на Кнаан, фактически на верную смерть?
Очевидно, что сегодня все эти "почему" являются теоретическими только на первый, поверхностный взгляд. Густой, почерневшей кровью, а не чернилами, по живому, по сей день заносится история Святой Земли в ту переполненную одну на всех память, которая давно должна была умереть от ран. Но на что же надеяться, если не касаться истоков, не понимать той древности, в которой корень всего, в которой модель, тиражирующей ошибки и заблуждения мучительной любви народа и его Родины?
В Святой Книге Зогар объясняется, что в каждом из руководителей поколений находится искра от Моше, а в людях каждого поколения - нечто от первого поколения евреев, поколения пустыни, которое получило Тору и состояло из шестисот тысяч душ, называемых "Кнесес Исроэль" - община Израиля.
Не пускаясь в подробные и увлекательные рассуждения о переселениях душ, предположим с Б-жьей помощью, что все поколения - и то, второе, с которым беседовал Моше в последние дни жизни, и наше с вами - считаются участниками не только дарования Б-жественного Закона, что прямо написано в Торе в начале главы Ницавим, но и остальных, чуть менее торжественных и приятных свершений поколения пустыни, так сказать, и
|
