Второй день творения считается самым тяжелым, чуть ли не трагическим, потому, что в тот день было "сотворено разделение", то есть что-то было разделено. Однако в первый день Создатель тоже разделял - "между светом и тьмой", и это событие не привело мудрецов к таким мрачным умозаключениям. Тонкость в том, что один и тот же глагол "легавдиль" означает в Святом Языке два разных действия: отделение, отграничение вещей изначально разных по сути (таких, как свет и тьма в первый день) и разделение, расчленение чего-то доселе однородного (такого, как вода во второй).
То, что каждое из непохожих, далеких друг от друга явлений обретает свое отдельное время и место действия, свою среду - это светлое и благое дело. А вот то, что живую, слитную, совершенную ткань пришлось разъять на жидкость и пар - стало основой множества будущих неприятностей, всех распрей и разрывов внутри того, чему вроде бы сам Создатель велел сохраняться в гармонической слитности, второй день - день творения ада. Подобная оценка всяческих раздоров и разделений универсально действует на протяжении всей истории. К первой категории отнесем, к примеру, необходимое на тот момент, замечательно разумное разделение сфер влияния между праотцом Яаковом и арамейским идолопоклонником и колдуном Лаваном в гл. "Вайэцэ". Во второй же категории - основополагающее значение и место принадлежит жуткому, смертоубийственному размежеванию двоюродных братьев в главе "Корах".
Справьтесь у любого, кто когда-нибудь был всерьез бит "своими", и Вы непременно узнаете, что они колошматят несравненно сильней и страшней "чужих". Будучи полностью в курсе всех незащищенных мест и болевых точек, а также самозабвенно вымещая всю изнуренность долгой совместной деятельностью и житьем-бытьем бок о бок, "свои", "родные" не унимаются, пока не добьют, а поэтому любой, кто когда-нибудь вступал на тропу большой (даже справедливой) войны внутри общины, внутри семьи, расскажет Вам, сколько мучительных дней, месяцев или даже лет провел он в сомнениях перед тем, как решился.
Корах, двоюродный брат Моше и Аарона, был блестящим представителем выдающегося семейства, ибо, по общему мнению, являл собой редчайшее по органичности сочетание великой мудрости и сказочного богатства. Недовольство, неудовлетворенность политикой б-гоизбранных кузенов - пророка и первосвященника - дозрела в Корахе до критической массы в тот исторический день, когда по указанию свыше были назначены руководители колена Леви, в том числе - семейства того Кгата, который имел четырех сыновей и множество внуков - среди последних и Мошэ, и Аарон, и Корах, и некий Элицафан, сын Узиэля, упомянутый один раз, не отличавшийся ничем экстраординарным и ставший детонатором смертоубийства. Именно он, этот скромный отпрыск младшего из четырех сыновей Кгата, стал одним из официально главных левитов, и именно эта, так сказать, несправедливость, стала непосильным испытанием для олигарха-интеллектуала, который произошел от сына, родившегося раньше, и, вроде бы, имел преим
|
