Глава: 10
Покинув "Пионер", Коффин почувствовал странную опустошенность, словно
грудь его была открыта, а сердце и легкие вынуты. Но его ум работал с
четкостью машины, и за это он был благодарен Терезе. Она помогла ему
разобраться в ситуации. В том, что он узнал, не было ничего утешительного,
но, не узнай он этого, - экспедиция была бы обречена на гибель.
Или нет?
Теперь Коффин был в состоянии хладнокровно взвесить все шансы - и в
случае продолжения полета на Растум, и в случае возвращения назад. При
любом исходе, до тех пор, пока вероятность выживания не будет измерена в
процентах, разногласия будут ужасными.
Без сомнения, перевес окажется на чьей-либо стороне, но нет ни
малейшего шанса, что капитану не придется вмешаться, хотя этого ему как
раз меньше всего хотелось.
Но каким образом этого можно было избежать?
Продвигаясь к "Скитальцу", Коффин смотрел на паутину радиоантенн, все
выраставшую по мере того, как он приближался к кораблю, пока, наконец, она
совсем не заслонила искаженный Млечный Путь, который словно запутался в
ней. Глядя на эту хрупкую паутину, трудно было поверить, что именно она
стала причиной всего этого ада. Перед торможением ее пришлось бы
демонтировать. Тут уж никто ничего не смог бы поделать. Но теперь уже было
поздно.
- Если бы я только знал!
Или если б кто-то на Земле - негодяй, добропорядочный глупец или кто
бы он ни был, - пославший первое сообщение... если б только он послал бы и
другое:
- Не обращайте внимания на предыдущий сигнал. Декрет об образовании
все еще в силе.
Или что-нибудь типа этого. Но нет. Такого не бывает. Человеку всегда
приходится самому бороться за свое везение.
Коффин вздохнул и, тяжело ступая, вошел в шлюз флагманского корабля.
Мардикян помог ему войти, и когда Коффин снял свой заиндевевший
скафандр, он увидел, что губы у юноши дрожат. Несколько часов превратились
для Мардикяна в годы.
На нем была белая медицинская униформа. Чтобы нарушить тягостное
молчание, Коффин произнес первую попавшуюся фразу:
- Я вижу, вы собираетесь на дежурство у саркофагов.
- Да, сэр.
Он что-то пробормотал и добавил: - Моя очередь.
Пока они складывали скафандр, тот ужасно шуршал, и можно было ничего
не говорить.
- Скоро нам снова потребуется этанол, адмирал, - вдруг выпалил
отчаянным голосом Мардикян.
- Зачем? - проворчал Коффин.
Он часто мечтал о том, чтобы этот препарат не был обязательным. Ключ
от шкафа, где стоял бочонок с этим веществом, был только у одного него.
Некоторые командиры позволяли себе во время полетов принимать его
небольшими дозами и утверждали, что Коффин просто скрывает свое суеверие,
говоря о том, будто в этом таится определенный риск.
"Какого дьявола что-то может случиться на межзвездной орбите?
Единственная причина, почему не все спят, - это то, что автоматы,
наблюдающие за спящими, могут перестараться и сделать массаж в больших
дозах, чем требуется. Можно и пропустить рюмочку - другую грога,
вернувшись с вахты, не так ли? О, да успокойся, успокойся, чертов святоша.
Слава богу, что мне не приходилось летать под твоим командованием."
- Фиксаж гаммагенов... и так далее..., сэр, - запинаясь, ответил
Мардикян. - Мистер Холмайер... сделает официальную заявку, как всегда.
- О'кей, - Коффин посмотрел в лицо радисту, уловил испуг в его глазах
и сухо спросил: - Я полагаю, сообщений больше не было?
- С Земли? Нет... нет, сэр. Я... я никак не мог предполагать... мы
сейчас около зо-з-зоны ограниченного приема... Я думаю, это почти чудо,
сэр, что мы поймали сигнал. Конечно, еще раз мы едва бы смогли его
принять, - слова Мардикяна постепенно становились все тише.
Коффин продолжал пристально смотреть на него. Наконец, он сказал:
- Досталось вам от них, да?
- Что?
- От таких, как Локейбер, которые хотели бы продолжить полет. Им
очень хотелось бы, чтобы у вас в свое время хватило ума держать язык за
зубами, по крайней мере, до тех пор, пока вы не получили бы указаний от
меня. А другие, такие, как Де Смет, придерживаются другой точки зрения.
Однако, это сомнительное удовольствие - находиться в самом центре грозы,
пусть вы и видите ее только на телеэкранах, не так ли?
- Так точно, сэр...
Коффин отвернулся. Для чего опять мучить парня? Что сделано, того не
вернешь.
И чем меньше будет тех, кто осознал всю опасность сложившейся
ситуации и тем самым подверг себя еще более тяжелому стрессу, тем меньше
будет эта опасность.
- Избегайте принимать участие в спорах, - приказал Коффин. - А самое
главное - не позволяйте себе постоянно думать о случившемся. Ни к чему,
кроме нервного срыва, это не приведет. Можете быть свободны.
Мардикян, с трудом сдерживая слезы, пошел на корму.
Коффин медленно поплыл через все пространство корабля. Судно слегка
подрагивало.
Время его дежурства еще не наступило, а видеть кого бы то ни было
|
