Глава: 7
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ГОРЯЩИЙ МОСТ
Послание было электронным голосом, самой мощной сжато-излучаемой
коротковолновой трансмиссией, которая была в распоряжении людей.
Математики и инженеры сделали как можно более точные расчеты, чтобы она
пошла в нужном направлении. Несмотря на это, можно было лишь надеяться,
что карандаш, блуждающий по карте звездного неба, наконец, укажет точную
цель. Ведь расстояния на этой карте измерялись световыми неделями, и
малейшая ошибка могла привести к чудовищным отклонениям.
Однако, случилось так, что попытка оказалась удачной. Офицер связи
Анастас Мардикян смонтировал свой приемник после того, как прекратилось
ускорение, - нечто огромное, окружившее флагманский корабль "Скиталец"
наподобие паутины, в которую попала муха. Затем он настроил его на широкий
диапазон и, словно надеясь на что-то, оставил его включенным.
Радиоволна прошла сквозь него, слабая и призрачная, в результате
дисперсии, дважды увеличенная в длину, согласно эффекту Допплера, разбитая
космическими шумами. Хитроумная система фильтров и усилителей смогла
добиться лишь того, что эта волна стала едва различимой.
Но этого было достаточно.
Мардикян помчался на капитанский мостик. Он был молод, и за несколько
месяцев триумф первого космического путешествия для него еще не утратил
своего блеска.
- Сэр, - крикнул он. - Сигнал... Только я повернул ручку... сигнал с
Земли!
Капитан флотилии Джошуа Коффин вздрогнул. Поскольку они находились в
невесомости, это движение сбросило его с палубы. Он мастерски вернулся в
прежнее положение, овладел собой и строго сказал:
- Если вы до сих пор не запомнили правила внутреннего распорядка, то
неделя, проведенная в одиночной камере, возможно, даст вам шанс заучить их
наизусть.
- Я... но, сэр, - Мардикян замолчал.
Его униформа отбрасывала на металл и пластик причудливые радужные
тени. Коффин был единственным из членов экипажа, кто остался верен черному
мундиру звездолетчика, давно вышедшему из моды.
- Но, сэр, - опять начал Мардикян, - весточка с Земли!
- Только дежурный офицер имеет право заходить на мостик без
разрешения, - напомнил ему Коффин. - Если вам требуется что-то срочно
сообщить, в вашем распоряжении имеется интерком.
- Я думал... - придушенно начал Мардикян. Он замолчал, затем,
наконец, с трудом овладев собой, сказал: - Извините, сэр, - и в глазах у
него сверкал гнев.
Коффин некоторое время спокойно висел, разглядывая смуглого юношу в
сверкающем костюме.
Забудь про это, сказал он сам себе. Времена меняются. Как
звездолетчик, он вполне хорош для своего времени - такой же
легкомысленный, суеверный и болтливый, как и все остальные. К тому же
болтают они между собой на языках, которых я не понимаю. Однако, хорошо
еще, что хоть какие-то рекруты есть, и, дай бог, будут, пока я жив.
Холмайер, дежурный офицер, был высоким белобрысым уроженцем
Ланкашира, но глаза у него были чисто азиатские. Все трое молчали,
слышалось только тяжелое дыхание Мардикяна. Звезды заполнили находившуюся
на носу корабля обзорную рубку, теснясь в тяжелой ночной тьме.
Коффин вздохнул.
- Так и быть, - сказал он. - На этот раз я вас прощаю.
В конце концов, думал он, послание с Земли действительно было
событием. Радио еще работало, когда они были между Солнцем и Альфой
Центавра, но этого удалось достичь только с помощью очень сложного
специального оборудования. Указать местонахождение горстки кораблей,
движущихся с полусветовой скоростью, и сделать это настолько точно, что
даже сравнительно маленький приемник Мардикяна смог поймать волну, - да, у
парня была довольно уважительная причина для телячьей радости.
- Что это был за сигнал? - осведомился Коффин.
Он полагал, что это всего лишь текущая служебная трансляция,
контрольный сигнал, посланный для того, чтобы через много лет инженеры
совсем другого поколения могли поинтересоваться у возвратившегося флота,
принимали ли они эту передачу. Если, конечно, к тому времени на Земле еще
останутся инженеры. Но вместо того, чтобы подтвердить его мысль, Мардикян
выпалил:
- Старый Свобода умер. Новым Комиссаром Психологии назначен Томас...
Томсон... было плохо слышно... но, короче, он вроде бы симпатизирует
конституционалистам. Он аннулировал Декрет об образовании, обещал с
большим уважением относиться к провинциальным нравам... Идите, послушайте
сами, сэр!
Сам того не желая, Коффин присвистнул. - Но ведь именно поэтому и
должна была быть основана колония на Эридане, - сказал он.
В тишине рубки его слова прозвучали уныло и глупо.
Холмайер сказал, произнося слова с каким-то не свойственным
англичанину присвистом, который Коффин ненавидел, потому что он напоминал
ему шипение змея в некогда благородном саду:
- По-видимому, теперь необходимость в основании этой колонии отпала.
Но каким образом мы сможем посоветоваться с тремя тысячами будущих
колонистов, погруженных в глубокий сон?
- А разве мы должны это делать? - Коффин не знал, почему - еще не
знал - но он чувствовал, что 
|
