Лене почему-то стало грустно. Она не любила зиму, и вот в нее пришлось вернуться. Поеживаясь в кожаной куртке, слишком легкой для минус пяти градусов, Лена пыталась поймать машину на площади перед тюменским аэропортом. Майкл восторженно оглядывался по сторонам. - Ну скажи, изменилось здесь что-нибудь за десять лет? - спрашивал он. - Ты помнишь, когда прилетала сюда в последний раз? Это ведь было еще в советское время?

- Майкл, давай сначала доедем до гостиницы, - умоляюще повторяла Лена.

Машин было много, но, вероятно, их маршруты строго распределялись местной мафией. Одни шоферы почему-то отказывались ехать к гостинице "Тура", другие заламывали такие запредельные цены, что Лене не хотелось пользоваться их услугами из принципа. Усталая и продрогшая насквозь, она все-таки не могла допустить, чтобы Майкл выкидывал на Дорогу сто долларов. Нельзя поощрять бессовестных мерзавцев, которые каким-то бандитским чутьем угадывали в веселом бородатом старикане богатого иностранца. Нельзя, даже если зубы стучат от холода.

- Почему ты отказалась от этой машины? - спросил профессор. - Это уже четвертая!

- Там сидят двое и требуют сто долларов. Во-первых, опасно, во-вторых, дорого.

- Лена, ты уже синяя от холода. Что я буду делать, если ты простудишься? - покачал головой Майкл. - Пусть сто долларов, я хочу в гостиницу!

Рядом с ними остановился неприметный "Москвич". Кроме шофера, молодого худенького очкарика, в салоне никого не было.

- Гостиница "Тура", - устало сказала Лена.

- Садитесь, - кивнул шофер.

Лена и Майкл сели на заднее сиденье, и, только когда выехали на шоссе, ведущее к городу, Лена спросила:

- Сколько?

- Полтинничек дадите? - улыбнулся шофер в зеркало заднего вида.

- Полтинничек дадим, - улыбнулась в ответ Лена.

- Из Москвы, что ли? - осведомился разговорчивый водитель.

- Из Москвы.

- А дядечка этот - иностранец? - Шофер чуть понизил голос и подмигнул в зеркале.

- Американец.

- Что, по делу? Или частный тур? Решил на старости лет русскую Сибирь посмотреть?

- По делу. Он ученый, историк.

- Да, сразу видно, что профессор. А вы при нем, значит, переводчица?

Лена кивнула и стала смотреть в окно, на наплывающим заснеженный город, в котором не была четырнадцать лет. Она наконец согрелась - шофер включил печку в машине, Майкл задремал, откинув голову на спинку сиденья. Он хоть и бодрился, но тоже устал от долгого ночного перелета.

Город несильно изменился за эти годы. Все те же серые панельные хрущобы, только красные коммунистические плакаты сменились рекламными щитами, такими же, как в Москве, в Петербурге, в Нью-Йорке и во всем мире. Жизнерадостные люди призывали пить кока-колу и растворимый аспирин, жевать жвачку без сахара, курить "Мальборо" и покупать обувь фирмы "Салита". Если ты будешь все это делать, то станешь таким же красивым и счастливым, как человек с рекламы...

Конечно, появились коммерческие ларьки. Иномарки иногда мелькали в толпе автомобилей, кавказцы в дубленках и приспущенных широких штанах крутились мрачными стайками у магазинов, ресторанов и кафе, которых стало значительно больше.

- Надолго в наши края? - спросил шофер.

- Дня на два-три, - ответила Лена.

- А потом?

- Потом Тобольск и Ханты-Мансийск.

- Большая у вас программа. А улетать будете из Тюмени?

- Откуда же еще? - пожала плечами Лена.

- Слушай, - шофер легко перешел на "ты", - вам ведь все равно машина понадобится, чтоб по городу ездить. Давай я вас повожу куда нужно и потом, когда вернетесь, в аэропорт доставлю. Это дешевле выйдет, чем каждый раз такси ловить.

Лена внимательно вгляделась в узкое, приятное лицо, отражавшееся в зеркале. А ведь она действительно не подумала о машине. Если таксисты и частники каждый раз, угадывая в Майкле иностранца, будут заламывать дикие цены, то профессор на этой поездке разорится. Майкл хоть и состоятельный человек, но не миллионер. А в парнишке нет ничего неприятного, пугающего. Он не похож на бандита. И город знает хорошо.

- А сколько будут стоить твои шоферские услуги?

- Как наездим, - улыбнулся он, - много не возьму, ты за кошелек своего профессора не беспокойся. У меня совесть есть. Тебя звать-то как?

- Лена.

- Очень приятно. А я Саша. Телефончик мой домашний запиши.

Лена достала блокнот и ручку из сумки, он продиктовал номер.

- На сегодня у вас какие планы?

- Отдохнем немного в гостинице, пообедаем, потом пойдем гулять по старому центру.

- Так, может, я вас лучше повожу по центру-то? Я город хорошо знаю, родился здесь.

Майкл тем временем проснулся, сладко зевнул и спросил, о чем беседа. Лена изложила ему предложение шофера Саши.

- Отлично, - обрадовался Майкл, - этот парень не похож на бандита. А мне интересно поговорить с коренным сибиряком. Спроси, кто он по специальности.

- Я работал инженером на деревообрабатывающем комбинате, - охотно сообщил Саша, - но зарплату задерживают месяцами и платят копейки. А у меня семья, ребенок маленький. Вот и кручусь теперь, подрабатываю чем Бог даст. В основном калымлю. Или калымю? Ты вот переводчик, с высшим гуманитарным образованием. Как правильно?

- Не знаю, - улыбнулась Лена, - это ненормативная лексика.

- Ненормативная, - кивнул шофер, - грубая и жаргонная лексика. Как хочешь, так и склоняй. А вот вопрос на засыпку: что оно обозначает, это словечко, и откуда произошло?

- От татарского "калым", выкуп за невесту. В русском обозначает незаконные поборы и взятки. Так что калымщик в исходном смысле скорее рэкетир. А ты, Саша, занимаешься частным извозом - если я не ошибаюсь.

- Не ошибаешься, - рассмеялся Саша, - а на досуге люблю кроссворды разгадывать. Вхожу в небывалый азарт. Поэтому и набираюсь эрудиции у пассажиров. Про запас, так сказать. Вдруг при