"А как поступила бы я на его месте? - спросила себя Лена. - Впрочем, в данный момент я как раз на его месте. Сейчас я знаю значительно больше, чем знал Митя, когда пришел к Волкову. Но что толку? Я сижу взаперти, неизвестно где. И у меня только одна задача - выбраться отсюда живой, увидеть еще раз Лизу и Сережу. Это куда важнее для меня, чем торжество справедливости..."

Лена почти заснула, когда открылась дверь и на пороге возникли два молодых амбала.

- Вставай, пошли, - сказал один из них. Лена зашнуровала ботинки, накинула куртку. Они провели ее через полутемный коридор, в котором она ничего не успела разглядеть, кроме нескольких закрытых дверей. Потом поднялись по невысокой деревянной лестнице на второй этаж. Через минуту Лена оказалась в большой гостиной. Пол был покрыт светлым ворсистым ковром, в углу потрескивал огонь в стилизованном под английскую старину камине. Темно-вишневые тяжелые шторы плотно сдвинуты. Перед низким журнальным столиком черного дерева, в белом кожаном кресле сидел рыхлый, круглый, совершенно лысый человек лет шестидесяти с добродушным курносым лицом.

- Здравствуйте, Елена Николаевна, - сказал он, - милости прошу, заходите, присаживайтесь.

- Здравствуйте, - эхом отозвалась Лена и, сделав несколько шагов, села в кресло напротив лысого.

Два амбала остались стоять в дверях у нее за спиной.

- Кофе? Чай? Или что-нибудь покрепче? - предложил лысый с вежливой улыбкой.

- Кофе, если можно.

Глаза у лысого были светло-карие, почти желтые, маленькие, лишенные ресниц.

- Давай-ка, Вадик, кофейку нам организуй, - кивнул он одному из амбалов. - Вы, Елена Николаевна, не переживайте, - обратился он к Лене ласково, даже как-то по-отечески, - я только задам вам несколько вопросов, мы с вами кофейку выпьем и расстанемся по-хорошему. Но, конечно, с одним условием. Вы сами понимаете с каким. На мои вопросы надо будет отвечать очень честно, как на духу. Вы готовы?

- Да.

- Вопрос номер раз. - Лысый усмехнулся. - Кто такой Майкл Баррон?

- Майкл Баррон - гражданин США, профессор, историк, - - произнесла Лена спокойно.

"Вот оно в чем дело! Они действительно приняли Майкла за кого-то другого. А Градская здесь ни при чем. Интересно, где сейчас Майкл? Хорошо, если Саша догадался отправить его в Москву..."

- Елена Николаевна, мы же договорились, что вы будете отвечать честно, - лысый слегка поморщился.

- Мне незачем вас обманывать. Мистер Баррон - действительно профессор-историк, и для того, чтобы это выяснить, совершенно не стоило устраивать комедию с обыском в наших номерах и с моим похищением. Это так же очевидно, как то, что в красивой жестянке был тальк, а не наркотик. Лысый тяжело, с одышкой, рассмеялся.

- Ну хорошо. Давайте продолжим. Зачем вы сюда приехали вместе с этим, как вы сказали, историком?

- Мистер Баррон изучает историю русской Сибири, он интересуется раскольниками и малыми народами Севера. А меня он нанял в качестве переводчика, так как сам по-русски не говорит.

- А что за молодой человек возил вас на "Москвиче"? - Глаза лысого стали совсем желтыми, зрачки сузились до точек.

- Нам нужен был шофер. Мы наняли первого попавшегося, он запросил совсем немного.

Амбал по имени Вадик бесшумно подошел к столу с подносом, на котором стояли две маленькие чашки и сахарница.

- Выпейте кофе, Елена Николаевна, и подумайте еще немного, - мирно предложил лысый.

- А покурить можно? - спросила Лена.

- Да, конечно.

На столе появились сигареты "Парламент", зажигалка и пепельница. Лена, с жадностью отхлебнув горячего крепкого кофе, вытянула из пачки сигарету. Лысый любезно дал ей прикурить.

- Ну хорошо, а о чем вы так долго беседовали с двумя бабульками на Малой Пролетарской?

- Я навестила мать своего старого знакомого. Это давняя история.

- Я с удовольствием послушаю.

Лена спокойно выложила ему историю про стихи Васи Слепака. Кудряш слушал и думал о том, что на этот раз она говорит правду. Не всю, конечно, но правду. Он знал, киллер действительно когда-то писал стихи. Одно из его стихотворений было даже опубликовано в популярном молодежном журнале. Когда-то это воспринималось как анекдот...

- Трудно было пробить публикацию? - спросил он даже с некоторым сочувствием.

- Ну а как вы думаете? - улыбнулась Лена.

- А вам-то зачем это понадобилось? Что, своих проблем мало?

- Мне было очень жалко Васю Слепака... И тут послышался смех. Смеялся лысый, тяжело, с одышкой. Хохотали два молодых амбала, стоявшие в дверях.

- Жалко, говоришь? - отсмеявшись, произнес лысый и вытер кончиками пальцев выступившие от смеха слезы. - Ты бы лучше себя пожалела!

Он перешел на "ты". Лицо его окаменело. Желтые голые глазки уставились на Лену так, что она невольно поежилась.

- По дочке-то скучаешь? - спросил он вкрадчиво. Лена молчала. Она чувствовала, как все внутри у нее сжимается и холодеет, и ничего не могла с этим поделать. Рука, державшая кофейную чашку, заметно задрожала. Лена поставила чашку на стол и сильно сжала руку в кулак.

- Скучаешь, - ответил за нее лысый и быстро облизнул тонкие губы, - а поглядеть хочешь на нее?

У Лены сильно закружилась голова. "Этого не может быть, - сказала она себе, - он блефует. Этого быть не может..."

В руке у лысого появился маленький дистанционный пульт. И только тут Лена заметила в углу, на тумбе черного дерева, большой телевизор и видеомагнитофон. Лысый нажал несколько кнопок. Экран засветился, и через минуту Лена увидела на нем широкую аллею истринского дома отдыха. По аллее бежала Лиза, в своем ярком, разноцветном комбинезончике, в полосатой вязаной шапочке с помпоном. В одной руке она держала красное пластмассовое ведерко, в другой - плюшевую обезьянку. Она бежала на камеру. Ее румяное личико уже занимало весь экран. Белокурые прядки выбились из-под шапки, огромные голуб