- Сегодня ночью я вылетаю в Тюмень, - сообщил Иевлев, глядя, как ловкая облезлая ворона под шумок утащила корку, о которой долго и бурно спорила дюжина воробьев, - Жена твоего шефа решила заняться частным расследованием. Думаю, пора поставить его в известность. Не ровен час, останется твой полковник вдовцом с малым ребенком на руках.

- Шуточки у тебя, однако, - покачал головой Мишаня.

- Какие уж там шуточки! Серьезней некуда, - Иевлев закурил и откинулся на спинку скамейки, - так что давай, брат опер, делиться информацией. По-братски, честно и откровенно.

- Моя информация с сегодняшнего утра гроша ломаного не стоит, - махнул рукой Сичкин, - кончили этой ночью двух моих подследственных в камерах. Придушили их добрые соседи голыми руками. И теперь я как собака - все понимаю, только сказать не могу. А счастье было так возможно... как заметил поэт Пушкин в одноименной опере композитора Чайковского. Я ведь уже вышел на Градскую. Осталось только слегка надавить на двух отморозков, ныне покойных.

- А мотив? - быстро спросил Иевлев.

- Мотив... - задумчиво повторил Мишаня. - Улик много, а мотив пока даже не забрезжил.

- Вот за ним жена твоего шефа и полетела в Сибирь.

- Опять шутишь? Или издеваешься?

- Слушай, майор, я понимаю, что ты в трауре по своим подследственным, - Иевлев загасил сигарету о рифленую подошву ботинка и метко бросил окурок в урну у соседней скамейки, - но ты вспомни, Полянская наверняка ведь делилась с тобой своими мыслями. А главное, своими воспоминаниями. Я ведь тоже подумал сначала, что она этих Синицыных приплела от избытка чувств.

- Ты на машине? - спросил Мишаня.

- Да. А что?

- Поехали. По дороге расскажу. Только сначала позвонить надо. Есть у тебя в машине телефон?

- Ну я же не Градская и не Волков, - Иевлев встал и стал рыться в карманах, - вот жетон. Позвони из автомата, как простой советский человек. Так куда едем-то?

- Сначала в японскую фирму, потом на квартиру к шефу моему.

- Понятно, - кивнул Иевлев.

Ольгу Синицыну долго не хотели звать к телефону. Секретарша вежливо объясняла тоненьким голоском, что Ольга Михайловна на совещании.

- Девушка, скажите ей, что это Сичкин из МВД, - настаивал Мишаня.

- Из МВД? - удивленно протянул тоненький голосок. - А вы не могли бы перезвонить через полчаса?

- Мог бы - перезвонил.

- Ну хорошо, - сдалась секретарша, - минуточку. В трубке послышалась мягкая мелодия внутренней связи, и через минуту низкий женский голос произнес:

- Синицына слушает.

- Ольга Михайловна, здравствуйте. Моя фамилия Сичкин. Я...

- Здравствуйте. Лена мне говорила, что вы будете звонить, - перебила его Ольга. - Ключ у меня, когда вы подъедете?

- Сейчас.

- Адрес фирмы знаете?

Мишаня назвал адрес. Ольга объяснила, как удобней доехать.

По дороге два майора продолжили делиться информацией и узнали друг от друга массу нового и интересного.

- Так ты не вспомнил, что это был за парень, с которым Градская встречалась на бульваре? - спросил Мишаня, когда они уже подъезжали к офису фирмы "Кокусай-Коеки".

- Затылок знакомый, - усмехнулся Иевлев, - можно сказать, родной затылок. Военный. И выправка...

- Это и так ясно, - махнул рукой Сичкин, - внутренняя охрана Бутырки вся из военных.

Ольга Синицына была удивительно похожа на своего покойного брата, которого Сичкин видел только на фотографии и знал по описаниям свидетелей. Глядя на высокую, царственно-красивую блондинку, Мишаня вдруг ясно представил себе Митю Синицына, такого же светловолосого, голубоглазого, с такой же радостной широкой улыбкой.

- Значит, вы войдете в "Windows" и найдете файл, КОТОРЫЙ называется "Rabbit". Написать или запомните?

- Запомним, - кивнул Мишаня, - кролик по-английски.

- Еще Лена очень просила, чтобы вы не забыли выйти из "Windows", прежде чем выключать компьютер. И чтобы ничего там не напутали.

- Да уж постараемся, - хмыкнул Иевлев.

- Точно не напутаете? Ленка вообще-то хотела, чтобы я поехала с вами и проконтролировала, как вы будете влезать в ее компьютер. Но я никак сейчас не могу. А вам ведь срочно надо.

- Оля, не волнуйтесь, мы справимся.

- Влезать к человеку в "ноутбук" - это все равно что в душу, - улыбнулась Ольга, - я бы никого не пустила. Ключ потом мне сюда завезете? Я буду на работе до восьми вечера.

- Обязательно, - пообещал Сичкин. Когда они уже шли к машине, их догнала юная секретарша в туфельках и сказала своим тоненьким голоском:

- Ольга Михаиловна просила, чтобы вы кактусы полили.

- Польем, - кивнул Иевлев, - скажите Ольге Михайловне, чтобы не волновалась. Кактусы польем непременно.

Войдя в пустую и тихую квартиру, Мишаня первым делом снял телефонную трубку и, набрав номер дежурного, проверил, сработала ли сигнализация.

- Так не включали ее, товарищ майор, - сообщил дежурный.

- Вот растяпа, - выругал Лену Сичкин, - чтоб тебе там икалось в Сибири.

В файл "Rabbit", кроме Митиных текстов, Лена внесла еще и оба письма - от Слепака и от матери старшего лейтенанта Захарова.

Иевлев даже присвистнул.

- Оказывается, Слепак писал стихи! Это ж надо! Мишаня включил маленький струйный принтер и распечатал все, что было в файле, в трех экземплярах.

- Хоть бы записочку оставила, - покачал головой Мишаня, - при чем здесь этот Захаров? Не вижу связи. Кроме времени и места... Но Слепак жил в Тюмени, и судили его там. А Захаров этот, судя по адресу, из Тобольска.

- Там должна была работать большая объединенная бригада, - задумчиво произнес Иевлев. - Убийства были в нескольких городах. И в Тобольске тоже. Так что бригада была большая, Миша. И Захаров вполне мог в нее входить. Слушай, а где кактусы? - вспомнил он и огляделся. - Не вижу никаких кактусов.

-