Глава: 22
День незаметно клонился к вечеру. Но жизнь по-прежнему бурлила в
лагере на берегу озера, напоминая о том, что время военное. На закате Хейм
обнаружил, что они с Даниель сидят на мысу вдвоем.
Теперь у него не было прежней уверенности. Вслед за первой встречей
состоялся "пир", настолько праздничный, насколько это было возможно, под
навесом, сооруженным по соседству с флайером Иррибарна. Шампанское,
которое Хейм предусмотрительно захватил на борт "Мироэт", лилось рекой,
утопив в себе натянутость и неловкость первой встречи. растянувшись на
траве, все слушали, а многие и подпевали гитаре Вадажа. Но Хейм и Мэдилон
держались несколько в стороне, пытаясь завести разговор, а ее старшая дочь
молча сидела рядом.
О прошлом особенно говорить было нечего. Хейм о нем не жалел, да и
Мэдилон, как ему показалось, тоже. Встретившись сейчас вот так, они
увидели, насколько далеко разошлись их пути; теперь лишь взгляд, улыбка,
короткая усмешка могли преодолеть разделявшее их расстояние.
- Она в высшей степени достойный человек, - думал Хейм, - но она не
Конни и даже не Джоселин. А он, если на то пошло, не Пьер.
Поэтому они ограничились лишь тем, что рассказали друг другу о том,
как жили все это время. Ее жизнь была вполне тихой и спокойной, пока не
пришли алероны. Пьер, инженер по профессии, занимался строительством
плотин и электростанций, а она воспитывала детей. Потом настала очередь
Хейма рассказать о себе, и незаметно для себя он начал приукрашивать факты
своей биографии самым старательным образом. Получилось это естественно и
непринужденно.
То и дело он ловил себя на том, что украдкой смотрит на Даниель.
Наконец, именно с этого момента в голове Хейма начиналась путаница,
когда он вспоминал все происшедшее - компания начала понемногу
распадаться. Лично он не хотел спать, хотя вино шумело в голове, а тело
требовало разминки. Он сказал что-то насчет того, чтобы пройтись.
Пригласил ли он девушку пойти с ним, или же она сама попросилась, или
Мэдилон, рассмеявшись особым грудным смехом, отослала их вместе, пошутив
насчет того, что ему нужен гид? Говорили все, но отчасти из-за своего
слабого французского, отчасти из-за шума в ушах он не помнил точно, что
именно кто говорил. Единственное, что он помнил точно, это что Мэдилон
слегка толкнула их в сторону, где лес был особенно густым - к его одной
руке, ее - другой.
Некоторое время до них еще доносилась песня Вадажа, но к тому
времени, когда они вышли на берег озера, вокруг раздавался только плеск
воды, шелест листьев и похожее на флейту пение какой-то птицы. Аврора
садилась за западный горизонт пики на фоне огненно-золотистого скопления
облаков. Там такие же длинные светлые тени протянулись от солнца к нему и
к ней, словно расплавленные мосты над водой. Но на востоке уже клубился
туман, наступивший неторопливо, как и закат - топазовая стена, верхушка
которой вздымалась знаменами цвета одуванчиков в небо, все еще по-дневному
светла. Кожу слегка холодил ветерок.
Хейм заметил, что девушка обхватили себя руками.
- Вам холодно, мадемуазель? - спросил он по-французски, ужасно
страшась мысли, что им придется вернуться. Даниель улыбнулась еще прежде,
чем он успел снять с себя пиджак - вероятно, ее рассмешило его
произношение. Хейм накинул пиджак ей на плечи. При этом его рука слегка
коснулась ее шеи, он почувствовал, как напряглись ее мышцы, и поспешил
отдернуть руку.
- Спасибо, - ее голос был слишком тонок для английского или
норвежского; а потому родной язык в ее произношении звучал как песня.
- Но как же вы сами?
- Ничего. Все в порядке. (Проклятье! Имеет ли слово "в порядке" то
значение, которое он хотел выразить?) Я... - он мучительно подыскивал
слова. - Слишком стар и... как это? - Слишком стар и слишком волосат,
чтобы чувствовать холод.
- Вы не старый, мсье, - серьезно сказала она.
- Ха! - он сунул руки в карман брюк. - А вам сколько лет?
Девятнадцать? У меня есть дочь, которая... которую... она... у меня есть
дочь всего на несколько лет младше вас.
- Что ж... - она взяла себя за подбородок. Хейм подумал, как изящна
линия, переходящая в нежный рот с чуть припухшими губами, и как задорно
торчит кверху ее курносый нос, на котором кое-где проступают веснушки. - Я
знаю, что вы ровесник моей матери. Но вы выглядите моложе, а то, что вы
сделали, было бы под силу далеко не каждому.
- Благодарю, благодарю. Пустяки.
- Мама была так взволнована, когда услышала о вас, - продолжала
Даниель. - Мне кажется, папа даже слегка ударился в ревность. Но теперь он
полюбил вас.
- Твой отец - хороший человек.
Убогость собственного словарного запаса приводила Хейма в бешенство.
"Что это за разговор, когда ты не можешь произнести ни одной фразы,
выходящей за рамки школьной программы для первого класса?
- Могу я вам задать один вопрос, мсье?
- Задавай какой угодно.
Непокорная прядка волос выбилась из ее прически.
- Я слышала, что мы - те, которые отправятся на Землю - делаем это
для того, чтобы просить помощи. Вы действительно считаете, что наша
просьба будет иметь такое большое значение?
&
|
