Глава: 23
Внизу, широкая и плодородная, простиралась долина Карсака. Можно было
разглядеть фермы со службами, деревни, иногда - фабрику, окруженную
садами. Но нигде ни одного человека. Земля была безлюдна, стада бродили
сами по себе, поля заросли сорняками. Среди них струилась река,
металлически поблескивая в лучах раннего солнца.
Выглянув из окна флайера, Хейм увидел эскорт - четыре алеронских
военных аппарата. Затейливый, выполненный яркими веселыми красками рисунок
на них, не смягчал их очертаний, напоминавших баррикаду.
На безоружных новоевропейцев была нацелена по меньшей мере дюжина
орудий.
- Из делегатов мы за полсекунды можем превратиться в пленников, -
подумал Хейм доставая трубку.
- Пардон, - подполковник Чарльз Наварра, возглавлявший группу
парламентеров из восьми человек, слегка похлопал его по плечу. - Лучше
спрячьте это, мсье. У нас в отряде маки давно не видели табака.
- Проклятье! Вы правы. Извините. - Хейм поднялся и сунул трубку в
"бардачок".
- Они, кстати, не дураки, - Наварра придирчиво оглядел великана. -
Может быть, с вами еще что-нибудь не так, капитан Альфонс Лафайет?
- Нет. Все остальное в порядке, - ответил Хейм по-английски. - Но
давайте сядем вниз последними. Вполне очевидно, что моя форма подобрана
наспех, но для партизана это естественно. Я не похож на типичного
колониста, но они, возможно, этого не заметят, а если и заметят, то это их
не удивит.
- Что вы имеет в виду? - спросил другой офицер.
- Разве вы не знаете? - ответил Хейм. - У алеронов со временем
вырабатывается стандартизованный тип индивидуума. С их точки зрения, все
люди настолько разные, что отличия в размерах и цвете не имеют никакого
значения. Кроме того, они не настолько хорошо знают французский, чтобы
заметить мой акцент, тем более, что я постараюсь в основном держать язык
за зубами. Последнее, думаю, нетрудно будет сделать, поскольку я принимаю
участие в данной экспедиции лишь в надежде добыть некоторые
разведывательные данные.
- Да-да, - нетерпеливо сказал Наварра. - Но будьте при этом крайне
осторожны.
Он наклонился к Вадажу, сидевшему сзади.
- И вы тоже, лейтенант Гастон Жерар.
- Напротив, - возразил менестрель. - Мне нужно как можно больше
болтать и придуриваться, и возможно, привести их в некоторое раздражение.
По-другому невозможно исследовать внутренний мир инопланетян. Однако, вы
не бойтесь. Все это продумано. Я всего лишь младший офицер, не
заслуживающий особого внимания, а следовательно, и особой в обращении со
мной. - Он испытующе улыбнулся, глядя на Хейма. - Ты ведь можешь
поручиться, что роль никчемного всегда прекрасно мне удается, а Гуннар?
Хейм что-то проворчал в ответ. Боль и удивление скользнули по лицу
венгра. Когда его друг в первый раз обошелся с ним очень холодно, Вадаж
приписал это приступу меланхолии. Теперь, когда он убедился в том, что
неприязнь Хейма не прошла, у него не было возможности спросить у своего
капитана в этой тесной, заполненной шумом кабине, что случилось.
Хейм почти в точности прочел эти мысли Вадажа. Вздохнув, он вернулся
на свое сиденье впереди.
Я глупец, и эгоист, и вообще сукин сын, - думал он. - Но я не могу
забыть Даниель, этот восход с каплями росы, словно бриллиантами на ее
волосах, и тот взгляд, который она подарила ему, когда мы прощались. Разве
не я больше достоин такого взгляда?
Он был рад прервать эти размышления, почувствовав, что флайер пошел
на снижение.
Через увеличительное стекло иллюминатора, прежде чем оно опустилось
ниже линии горизонта, Хейм увидел, что Бон Шанс несколько вырос за
двадцать лет. Но все же это по-прежнему был небольшой городишко,
примостившийся на материковом плече, выдающемся в море: городишко, с
окрашенными в мягкие цвета оштукатуренными стенками и красными черепичными
крышами, с доками, забитыми разными суднами, и с вездесущими деревьями.
Привезенные с Земли зеленый орех и тополь росли вперемежку с золотистыми
"бальфлер" и "грацис". Гавань качалась и ослепительно сверкала, предместья
полыхали множеством цветов, окружая город со всех сторон - совсем как в те
времена, когда он гулял здесь рука об руку с Мэдилон.
Только... дороги были засыпаны опавшими листьями, дома глядели
пустыми глазницами окон, в гавани гнили брошенные лодки, покрывались
ржавчиной стоящие без дела машины, обычно сидевшие на башнях грачи вымерли
или улетели, и вместо них в небе кружили на тонких крыльях "фукетты",
высматривая добычу. Последним детищем людей, еще продолжавшим жить, был
космопорт, находившийся в двадцати километрах вглубь материка.
Однако по его бетонным дорожкам двигались не люди и не их
транспортные средства. Космические корабли, прибывшие сюда с грузом были
построены не земными инженерами. Фабрики, которые они обслуживали,
представляли собой вытянутые наподобие сфероида купола без окон,
неестественно элегантные, несмотря на то, что это были всего лишь наспех
собранные стандартные строения. Конвейеры, грузовые платформы, лифты, были
сделаны людьми, но пульты управления этими механизмами были перестроены и
к умам по-иному воспринимающими числа. Поле окружали казармы, сотни
строений, простиравшихся вплоть до са
|