|
 |
|
| |
|
|
Андерсон, ПОЛ: Люди ветра.
Главы: [ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 ]
|
Глава: 2
Период обращения Авалона равнялся одиннадцати часам двадцати двум
минутам и двенадцати секундам вокруг оси, смещенной на двадцать один
градус по сравнению с нормальной орбитой. На уровне Грея, находящегося
примерно на тридцати четырех градусах северной широты, ночи всегда были
короткими, а летом - темными, и сутки пролетали как мгновения.
Дэннель Холм подумал о том, не в этом ли причина его усталости.
Возможно, что нет. Он здесь родился. Прежде здесь жили столетиями;
его предки прибыли с Фалкайна. Если индивидуумы были способны к изменению
своих пиркадиальных ритмов - как это часто приходилось ему делать в дни
космических путешествий, - то и раса, конечно, могла.
Врачи утверждали, что посадка в гравитационном поле, составляющим
только 80% земного, требует от организма куда более сложных изменений. В
таких условиях следует изменение всего баланса жидкости и приспособление
процесса кинестозии.
Кроме того, те изменения, которые требовались человеку, казались
самым обычным делом в сравнении с изменениями, производимыми его
собратом-колонистом. Итрианам пришлось изменить весь цикл воспроизведения,
приспособив его к иному дню, весу, климату, питанию, миру. Неудивительно,
что их первые несколько поколений не отличались высокой рождаемостью. И
все равно они важничали, а закончилось тем, что раса их начала поистине
процветать.
Было тем более абсурдным предположить, что человек может устать от
чего-то отличного от тяжелой работы, ну, и, конечно, возраст, несмотря на
все антистарители. Может быть, так оно и есть? Неужели? Когда стареешь,
когда чувствуешь приближение смерти, можно ли возвращаться мыслями к
ранним годам, годам начала, не думать о доме, которого ты никогда не
видел, но каким-то чудом помнишь?
"Хватит, прочь подобные мысли! Кто сказал, что восемьдесят четыре -
старость?" - Холм достал из кармана сигарету и откусил кончик.
Затяжка, получилась слишком долгой.
Он был среднего роста и казался коренастым в оливкового цвета тунике
и мешковатых брюках, какие носили все люди - члены итрианских вооруженных
сил. Монголоидная ветвь его предков проявила себя в нем, наделив Холма
круглой головой, широким лицом, высокими скулами, припухлостью у губ и
тупым носом. Кавказская - в серых глазах, коже, остававшейся бледной,
несмотря на то что он много времени проводил на охоте и в саду, и волосах,
поседевших на голове, но остававшихся черными на груди.
Подобно большинству людей планеты, он не отпускал бороды.
Он углубился в разложенные перед ним последние отчеты его помощников,
когда интерком загудел и голос сказал:
- Первый марчварден Ферун хочет обсудить положение дел!
- Конечно! - Начальник Холма только что вернулся с Итри. Холм
протянул было руку к экрану, но отдернул ее, проговорив: - Почему бы не
лично? Я сейчас буду.
Он вышел из кабинета.
Коридор был полон звуками и мельканием фигур - флотский персонал,
гражданские служащие из лаурианского адмиралтейства, - но кондиционеры
работали изо всех сил, так что запахи представителей обеих рас были едва
различимы, кисловатый - человеческий, чуть отдающий дымом - итрианский.
Последних было больше, в связи с изменением состава населения
Авалона. Но здесь собрались представители со всего доминиона, особенно из
материнской его части, чтобы помочь этой границе подготовиться к кризису.
Холм заставил себя усердно отвечать на приветствия. Его вежливость
превратилась в твердую валюту, ценность которой была ему известна.
"Вначале это было подлинным!" - Подумал он.
Караульный отдал ему честь и пропустил в апартаменты Феруна (Холм не
выносил отнимающих время церемоний в своем отделе, но допускал их важность
в итрианском).
Внутреннее помещение было самым типичным: просторная немногочисленная
мебель, несколько строгих украшений, скамья, письменный стол и техника
снабжены орнитологическими приспособлениями. Стена не была прозрачной, но
огромное окно было вделано в нее таким образом, что из него открывался
прекрасный вид на Грей и сверкающие вдалеке воды залива. Ветерок был
насыщен ароматом садов.
Ферун добавил к имеющимся в кабинете вещам несколько инопланетных
сувениров, книжные полки, заставленные фолис - копиями образцов земной
классики, которую он читал для развлечения в оригинале на трех языках.
Он был маленьким, с темными перьями, и что-то в нем было от лика на
иконе.
Его чос, Миствуд, всегда был одним из самых прогрессивных на Авалоне.
По части механизации он не уступал человеческим общинам, результатом чего
являлись его величина и успешное развитие.
У Феруна не оставалось особого времени на поддержку традиций, религии
- всего, что было связано с консерватизмом.
Все формальности он сократил до минимума, но не смог отказаться от
них совсем, хотя никогда не говорил, что они ему нравятся.
Сорвавшись со своего насеста, он стремительно подбежал к вошедшему и
по земному обычаю пожал ему руку.
- К-р-р, рад тебя видеть, старый разбойник! - Он говорил на планхе:
итрианское горло приспосабливается к англику хуже, чем человеческое (хотя,
конечно, ни один человек никогда не сможет произносить зв
|
|
|
|
|
