Глава: 6
Там, где могучий Саггитариус впадал в залив, Центаур, второй город
Авалона - единственный, кроме Грея, имевший определенное название -
пестрел зданиями речного, морского и космического портов, промышленного и
торгового центров.
Этот Центаур был, в основном, городом людей и походил на многие
имперские города, полный толкотни, суматохи, шума, веселья, а иногда и
опасностей.
Находясь в нем, Аринниан большую часть времени был вынужден быть
Кристофером Холмом и вести себя так, как подсказывало ему его имя.
А теперь этого требовали и его новые обязанности.
Он не удивился назначению его верховным офицером охраны Западного
Коронана после организации этого рода войск: в их обществе семейные
традиции были нормой.
Но что его удивляло, так это то, что он как будто справлялся со
своими обязанностями довольно успешно и даже получал некоторое
удовольствие, исполняя их. Он, кто всегда насмехался над "пастухами"!
Через несколько недель в его районе действовала хорошо организованная
армия, постоянно проводились учения, были улажены вопросы снабжения и
коммуникации. (Конечно, большим подспорьем служило то, что большая часть
авалонян являлись завзятыми охотниками, даже если речь шла о больших
группах. И то, что беспорядки оставили в память о себе военные традиции,
которые нетрудно было возродить, и то, что совет старого Дэннеля всегда
был к его услугам).
Организации подобного рода возникали повсюду. Им нужно было
координировать свои действия с мерами, предпринимаемыми братством Симен.
Была созвана Конференция. Она работала с полной отдачей и разрешала все
вопросы, поступавшие на ее рассмотрение.
По окончании Аринниан сказал:
- Хилл, ты не хотела бы это отпраздновать? Может случиться так, что
нам больше не представится такая возможность. - Это был отнюдь не
экспромт. Он думал об этом два последних дня.
Табита Фалкайн улыбнулась:
- Конечно, Крис! Все так делают!
Они пошли по Лайвелл-стрит. Ее рука покоилась в его. Субтропическая
жара заставляла кожу покрываться потом.
- Я. А почему ты чаще всего называешь меня моим человеческим именем?
- Спросил он. - И говоришь со мной на англике?
- Мы люди, ты и я! У нас нет перьев, чтобы пользоваться планхом по
всем правилам. Почему ты против?
Несколько мгновений он колебался.
"Это сугубо личный вопрос. Нет, я полагаю, она просто снова мыслит
как человек".
Он остановился и повел свободной рукой.
- Посмотри на все это и перестань философствовать, - сказал он. И тут
же испугался, что проявил невежливость.
Но высокая белокурая девушка повиновалась.
Эта часть улицы пролегала вдоль канала, вода в котором была покрыта
масляными пятнами и засорена отбросами.
Повсюду, куда ни глянь, баржи, а сам канал казался зажатым между
двумя рядами плотно притиснутых друг к другу зданий, чьи ободранные фасады
тянули свои десять-двенадцать этажей к ночному небу. Звезды и белый
полумесяц Морганы терялись в ярком искусственном свете, мигании реклам и
надписей. (Грог, Танцы, Еда, Лучшие земные ощущения, Дом развлечений,
Спешите к Марии Джуанс, Азартные игры, Обнаженные девушки.) Наземные
машины заполняли дорогу, толпа текла по тротуару - моряк, летчик,
сплавщик, рыбак, охотник, фермер, пьяный, еле-еле стоящий на ногах, еще
один пьяный, согнутый волосатый человек, стоящий на углу и выкрикивающий
что-то невнятное - бесконечный людской поток, смеющийся, болтающий,
перекрывающий своими голосами шум уличного движения, шарканье ног,
тявканье громкоговорителей.
Воздух вонючий, пропитанный дымом, маслом, запахом пота, плоти и
дыхания, насыщенный испарениями окрестных болотистых земель, не кажущимися
зловонными там, за городом, но кажущимися таковыми здесь.
Табита улыбнулась ему как-то по-новому:
- Я называю это забавой, Ирис, - сказала она. - Для чего еще мы сюда
пришли?
- Ты ведь не стала бы. - Он запнулся. - Я хочу сказать, человек,
подобный тебе?
Он поймал себя на том, что неотрывно смотрит на нее. Они оба были
одеты в блузы без рукавов, кильт и сандалии. Одежда липла к мокрым телам,
но несмотря на влажную кожу и запах женского тела, который он не мог не
заметить, в ней ясно угадывалось существо моря и открытого неба.
- Конечно же, что плохого в том, чтобы быть иногда вульгарным? -
Сказала она, дружелюбно улыбаясь ему. - Ты слишком пуританин, Крис!
- Нет, нет, - запротестовал он, боясь теперь, как бы она не сочла его
наивным. - Разборчивый - может быть. Но я часто бывал здесь и. Э. Получал
удовольствие. Я пытался объяснить, что я горжусь тем, что принадлежу к
чосу, и не могу гордиться тем, что члены моей расы могут жить в грязи.
Неужели ты не понимаешь, что это и есть то самое, древнее, чего стремились
избежать пионеры.
Табита произнесла одно слово. Он отшатнулся. Айат никогда бы не
сказала такого!
Девушка усмехнулась.
- О, если ты предпочитаешь, пусть будет ерунда, - продолжала она. - Я
читала записи Фалкайна.
|
