 |
Андерсон, ПОЛ: Люди ветра.
Главы: [ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 ]
|
Глава: 11
 имеющих
водородное оружие. Империя должна поддерживать веру в себя, в свою
неуязвимость, иначе с ней все будет кончено.
- Мне до слез жаль Империю, - сказал Дэннель Холм, - но его
Величество должен решать свои проблемы за счет кого-нибудь другого. Мы ему
так просто не сдадимся! Кроме того, вы же знаете, что земляне не
собираются высаживаться на Авалон.
- Им это и не нужно, - ответил Викери. - Если возникнет такая
необходимость, они вернутся с новыми силами. А тем временем нам нужно
придти в себя. - Он глубоко вздохнул. - Я считаю, что ваша игра будет
стоить чрезвычайно.
- Прошу вас. Во-первых, не игра, а изобретение. Во-вторых, не моя, а
наша!
- Но неужели вы не понимаете, что в дальнейшем для нас не останется
ничего, кроме неизбежного мира? Сейчас мы можем добиться великолепных
условий. Я уже имел дело с губернатором Саракоглу и знаю, что он проследит
за тем, чтобы соглашение было честным. По здравому размышлению, что такого
плохого в том, чтобы войти в состав Империи?
- Ну, начать с того, что мы нарушаем присягу, принесенную нами Итри.
Простите, приятель, смертельная гордость не позволяет!
- Вы сидите здесь и говорите всякие устаревшие слова, но вот что я
вам скажу: ветры изменений все крепчают!
- Насколько я понимаю, и эта фраза достаточно стара, - сказал Холм. -
Ферун тоже знал одну старинную фразу и любил ее цитировать. Как она
звучит? В их звездный час.
Табита Фалкайн оттолкнулась от пристани. Кливер и мачта заскрипели
под ветром.
Светлая открытая лодка закачалась среди шипящей пены и устремилась
вперед. Выйдя из бухты, она оказалась в открытом море и понеслась над
волнами.
- Мы скользим! - Крикнул Филипп Рошфор.
- Конечно, - отозвалась Табита. - Это гидрофойл. Держитесь! - Она
надела шлем. Лодка качнулась и накренилась на один бок.
- Нет киля? Что же вы используете для горизонтального сопротивления?
Она указала на старинного вида изогнутые доски, что возвышались над
каждым поручнем. Вот что! Конструкция итриан! Они знают о путях ветров
больше, чем это могут вообразить себе человеческие компьютеры.
Рошфор озирался, восхищаясь панорамой вокруг. Вид был великолепен.
Кругом, сколько хватало глаз, перекатывались крупные волны, синие с
фиолетовыми и зелеными искорками, пронизанные солнечным светом, увенчанные
белыми шапками пены. Они ворчали и вздыхали, и брызгались каплями воды,
солеными на губах и такими хлесткими, что в тех местах, где они касались
тела, на нем выступали красные пятна.
Воздух был прохладным, но не холодным, и напоен жизнью. Сбоку с
удивительной скоростью двигались изумрудные высоты Сент-Ли.
Но, он вынужден был это признать, самым великолепным из всего
окружающего была высокая загорелая девушка, которая стояла, дымя трубкой,
с похожим на коршуна домашним животным на плече. На ней не было ничего,
кроме кильта, развеваемого ветром, и, конечно, ножа и бластера на боку.
- Сколько, вы говорите? - Спросил он.
- Около тридцати пяти километров. При такой скорости пара часов. Не
стоит возвращаться раньше захода солнца, когда высыпает много звезд, так
что у нас будет достаточно времени на то, чтобы хорошенько оглядеться!
- Вы очень добры, донна, - осторожно сказал он.
Она рассмеялась:
- Нет, я рада возможности выбраться оттуда. Особенно потому, что меня
очень привлекают эти морские растения. Если верить экологам, местами они
могут покрывать территорию, равную по величине среднему острову. А один
рыбак говорил мне, что он видел среди таких зарослей иракена. Надеюсь, мы
его найдем. Это редкое зрелище! Они довольно миролюбивые животные, хотя мы
все равно не осмеливаемся приближаться к существу такой величины.
- Я имел в виду не только эту экскурсию, - сказал Рошфор. - Вы
принимаете меня, военнопленного, в своем доме как гостя.
Табита пожала плечами:
- Почему бы нет? Мы не боимся пустой болтовни. От нее все равно не
будет никакого толку. - Во взгляде ее сквозила искренность. - Кроме того,
я хочу узнать вас!
Внутренне сжавшись, он спросил себя, насколько хорошо она хочет его
узнать.
Она помрачнела.
- И, - сказала она, - я надеюсь. Что вы поймете случившееся. Вы
видели, как Драун убил вашего друга. Вы должны понять, что это не
бессмысленное убийство. Он очень несдержан: чуть что - и выхватывает
оружие. А сейчас война.
Он выдавил из себя улыбку:
- Она будет не всегда, донна!
- Меня зовут Табита, Филипп, или Хилл, когда я говорю на планхе. Нет,
конечно. Это верно. Когда вы вернетесь домой, я бы хотела, чтобы вы не
думали об итрианах как о чудовищах.
- Итрианах? Вы? - Он поднял брови.
- А кто же еще? Авалон принадлежит Доминиону.
- Так будет уже недолго, - сказал Рошфор и торопливо добавил: - Когда
этот день придет, я сделаю все, что смогу, чтобы показать вам, что и мы,
земляне, тоже не чудовища!
Он не мог понять, как она может так искренне улыбаться.
&nbs
|
|
|
